− Алексей! Только не забудь!

− Я не забуду! – кричал Алексей, огромный и взлохмаченный, как царь Максильян Белиндерский, идущий под водой и стреляющий из воняющей пушки. – Главное, чтобы она что-то решила!

− Позвони мне вечером в любом случае!

− Позвоню!

Мне тоже захотелось крикнуть:

«И мне позвоните, братцы! Дайте знать, чем у вас дело закончилось! Иначе я тут с ума сойду от однообразия!»

Чтобы не заработать тепловой удар, я оставил Алексея, трясущего власами у бочки с квасом, и пошел засунуть себя под душ.

Вода была теплая и попахивала тиной. Впрочем, удовольствия от этого не убавлялось. «Морское дно теплее любого города», − вспомнил я. Захотелось взять походную сумку, перебросить через плечо и пойти на вокзал, будто уже решено, куда ехать. Я выключил воду, подождал, пока капли впитаются в тело, и стал собираться.

6

До вокзала я не дошел. Остановившись выпить минералки в тенистой аллее, я увидел Игорька. Он катил на велосипеде прямо на меня. Когда Игорёк остановился, я разглядел у него под мышкой большой фотоальбом, на котором завораживающе красивым шрифтом было выведено «Thalassa».

− Это что у тебя? – спросил я.

− Альбом фотографий и репродукций. Из коллекции одного капитана, он…

− Что за слово на обложке? – перебил я. − Знакомое.

− Море по-гречески.

− Дай-ка глянуть.

Я открыл книгу. На меня, как на потерянного проселенида, брызнул свет из осчастливленной Аркадии. Как же я сразу не понял?

− Куда собрался? – поинтересовался Игорёк, оглядывая мой походно-спортивный наряд.

− Не знаю… Полагаю, что набирать команду, − не стал я скрывать родившуюся идею.

− Футбольную, что ли?

Я громко засмеялся.

− Совсем люди от жары с ума посходили, − бесцветно сказала пожилая женщина, проходившая мимо.

Я засмеялся еще громче. Женщина прибавила шагу.

− Ты чего? – удивился Игорёк.

− Просто удивительно, как я не понял сразу.

− Чего не понял?

− Море.

− Ну и что море?

− Осталось только море, больше у меня ничего нет.

− Поехал я, − сказал Игорёк, − от таких разговор я дурею больше, чем от жары. Если не можешь сказать ничего вразумительного, тогда до встречи.

− До встречи, юнга.

Игорек сунул под мышку thalassa и покатил дальше. Я смотрел вслед и ликовал. Мой мир точно поднялся из глубин и возвращал к себе.

7

Уже лет десять я шел по жизни как по палубе. Куда? Вперед, мимо могил, сказал бы Гёте. Да просто вперёд, скажу я. И это всегда было во мне: жизнь – море, города – гавани, балконы высоток – капитанские мостики, а дома − корабли, вросшие в землю до прилива. И никуда от этого не деться, если хочешь жить. Жить как океан, не зная, как поведешь себя.

Замерев с минералкой в руках, я чувствовал, что стоит сделать движение, и море примет меня, и я буду только с ним, пока мир по-настоящему не шевельнет своими плавниками.

− Ладно, − подмигнул я минералке, − деваться некуда. Поплыли.

И вода полилась. Не успел я этим как следует насладиться, слабо брякнул звонок и рядом, шурша шинами, остановился знакомый велосипедист.

− Слушай, − обратился Игорёк, как пить дать вернувшийся сообщить нечто интересное, − я утром читал статью о загадочных явлениях в мировом океане. О высших существах, которые живут по соседству с нами в морских глубинах. По гипотезе они дали жизнь человечеству и могут стать причиной гибели нашей цивилизации.

− А ты знаешь, что греческое слово «ихтюс», то есть рыба, состоит из начальных букв Иисус Христос Сын Божий? – спросил я.

− Знаю, − кивнул Игорёк.

− Думаешь, это как-то связано?

Игорёк странно посмотрел на меня и покатил дальше.

Через дорогу я увидел вывеску кафе «У боцмана» и решил там перекусить, последние два дня я питался только орешками.