22

Специально было выбрано кафе или нет, я так и не понял. Но называлось оно тематически − «Три капитана». И мы сидели там втроем: я, Беря и Юра, который с бериных слов обладал сказочным богатством и мог помочь деньгами. В том, что они у него есть, я не сомневался. Судя по тому, как вёл себя Юра, можно было даже предположить, что он не прочь и поделиться. Однако что он потребует взамен? Тут я терялся в догадках.

Смотрелись мы довольно странно. Беря перед встречей что-то употребил и озабоченно глотал пепси. Юра курил одну за одной Danhill из портсигара и цедил дорогой бренди, от него нещадно несло парфюмерией. Я пил зеленый чай и уворачивался от табачного дыма.

Встреча мне казалась бредовой.

− Парни, давайте сразу решим, будем заниматься этим или нет, − чтобы не прервался контакт, взялся за дело Беря.

− Чем? – сразу спросил Юра.

Игра началась, слово было за мной.

− Уазик, − проговорил я и замолчал, поняв, что ухватился не за тот край.

По новой было сложнее. Подняв руку, я погрозил пальцем воздуху и произнес небольшую тираду:

− Что такое море в собственном смысле этого слова? Платон говорил, это Атлантический океан. Я говорю − это жизнь. Чтобы покорить море, нужен корабль. Если ты один, парус можно поднять и внутри себя. Если набирается целая команда, такой вариант отпадает. Сложность в том, что мало кто может позволить себе покорять море. Скорее происходит наоборот, многие покоряются действительности, не зная, как с ней совладать. Надежда появляется, когда жизнь, то есть море, выбирает тебя. Поэтому вернемся к Сократу, а именно к его рассказу о прекрасной земле, которая относится к нашей земной обители, как берег моря к подводным глубинам. Он говорил, что мы живем на дне глубокой впадины, заполненной воздухом, а там, за краями воздушного бассейна, располагается истинная Земля. Чтобы попасть туда, нужно очиститься от лишнего и сделать верный шаг.

Беря кивал, а Юра потряхивал головой и шевелил конечностями, словно был в наушниках и слушал запись The Who «I can’t explain». Я видел, что он плохо понимает, о чем ему толкуют. Он хотел чувствовать превосходство, но не знал в чем.

Закончил я так:

− Был такой полководец Нитта Ёсисада. Будучи в окружении неприятеля он отсёк собственную голову и похоронил ее, прежде чем умереть. Можно сказать, что у нас тоже есть такая возможность.

Юра был потрясен, от его игривости ничего не осталось. Он хлебнул своего душистого пойла и нервно проговорил:

− Я не буду.

− Это в переносном смысле, − объяснил Беря.

Юра не поверил и с ужасом посмотрел на меня. Беседа зашла в тупик.

− Давайте смотреть на вещи реально, − попробовал спасти ситуацию Беря. – Мы тут все бредим морем, и поэтому нужно действовать сообща.

− Не, ну если хотите, можем открыть передвижной ресторанчик «Убрать якоря», − предложил я. – Будем зарабатывать на морепродуктах и коктейлях, а летом ездить с подружками в Крым.

Как будто услышав меня, из стареньких музыкальных колонок на стойке бара энергично запел женский голос в сопровождении эстрадного оркестра:

− Не виновата я, что море синее! Не виновата я, что волны сильные! Не виновата я, что ты обиделся! Что мы с тобой сто лет не виделись!

Лично для меня это был удар ниже пояса. Я тотчас вспомнил Дашу, зачесались глаза, засвербело в носу и горле.

− Наливай, Кирос, − шепнул я Юре. – Мирное время и.. стекло. Досуг превыше обладания девушкой..

Юра посмотрел с еще большим ужасом.

Вскоре я пил из мороженицы, называя ее чашей с цикутой, и говорил, что истинная любовь – желание справедливого блага.

− Какого еще, млять, справедливого блага? – хватался за меня Юра и жутковато вращал зрачками. − Ты чё мелешь?