– Хм… – Гоша задумчиво на меня посмотрел, потом перевёл взгляд на схему. – Есть у меня и лампочки, и переключатель.

– Поделитесь? – поинтересовался я. – В долгу не останусь.

– Разберёмся, – махнул рукой гений инженерной мысли, он же самородок, буквально спрыгнул со стула, потому оказался необычайно низкого роста, и молча покинул каптёрку.

Я несколько растерялся и с удивлением смотрел вслед слесарю, который исчез в дверном проёме.

– Это да или нет? – обернулся к Геннадию Анатольевичу, который внимательно разглядывал схему, которую изучал Юрий Витальевич до нашего прихода.

– А? Что? – Лапшин очнулся, завертел головой, рассеянно улыбнулся и снова склонился над чертежом. – Вернётся, – убеждённо заметил он и снова потерял интерес ко всему происходящему.

Я шагнул поближе, заглянул через плечо, пытаясь понять, что же так заинтересовало профессора. Чертёж оказался любопытным, но чтобы понять суть, нужно знать, для чего придумали странный подъёмный механизм.

Лапшин что-то увлечённо чертил в тетрадке слесаря, я терпеливо ждал, чем всё закончится, прикидывая, как буду добираться домой. Напоминать профессору о том, что он собирался меня довезти, не хотелось, а с его рассеянностью всякой может случиться.

– Чем богат – поделюсь, – раздался позади басовитый голос Юрия Витальевича.

Мозолистые руки бережно поставили на стол деревянную коробку, открыли крышку, вытащили из ящика ещё одну коробочку, поменьше, и вот уже оттуда появились на свет миниатюрные лампочки. Точно такие, какие я искал.

Затем слесарь порылся в ящике среди других богатств и вытащил переключатель. Ему я обрадовался гораздо больше. Всё-таки игра со светом и была ключевой в моей задумке.

– Спасибо, что… сколько? – прикидывая, хватит ли у меня налички за такое богатство.

– Сочтёмся, – пожал плечами Юрий Витальевич. – Хотя нет… вот что…

Геннадий Анатольевич изумлённо глянул на самородка, видимо, впервые на его памяти слесарь захотел получить плату за свои запчасти.

– Ты, это, как соберёшь, привези показать, – неожиданно попросил Юрий Витальевич, требовательно глядя на меня снизу вверх. – Покажешь, как говорится, расскажешь, что да как. Идея любопытная, как говорится, вроде понятно всё, а вот как работать будет – интересно посмотреть, как говорится.

Слесарь закончил и снова молча на меня уставился.

– Договорились, – кивнул я, протягивая ладонь, чтобы скрепить уговор.

Мы пожали друг другу руки, Юрий Витальевич бережно закрыл крышку на коробочке с лампочками, накинул крючочек и передал мне вместе с переключателем.

– Это для Власова никак? – полюбопытствовал Геннадий Анатольевич, отлипая от чертежа.

Слесарь молча кивнул, подхватил большую коробку, в которой притащил для меня нужные запчасти, и также молча растворился в подвальных коридорах.

– Ну что, доволен? А? – хлопнув меня по плечу, радостно поинтересовался Лапшин.

– Более чем, спасибо, Геннадий Анатольевич, – совершенно искренне отозвался я. – Не ожидал, что всё и в одном месте.

– У нас тут и не такое раздобыть можно! – задав вверх указательный палец, доверительно сообщил наставник. – Ну что, куда тебя? А то, может, экскурсию проведу по всему городку? А? Покажу, рассажу всё?

– В следующий раз, Геннадий Анатольевич, – решительно отказался я. – Вот приеду с ребятами и вы нам всё и расскажете, и покажете, и очень надеюсь, дадите попробовать. А сейчас домой, если можно.

– Договорились, Егор, – со всей серьёзностью заявил Лапшин. – Тогда прошу на выход, – Почемучка, не дожидаясь моего ответа, двинулся в сторону дверей.

Примерно через полчаса мы, наконец, выбирались из здания института. По дороге наставника не останавливал разве что только ленивый, чтобы перекинуться парой слов от банального: «Куда пропал?» до рабочего: «Что там на совете?»