Вольдемар: Вот именно. Такого живодёра еще потом реабилитировали и восстановили в партии.

Роберт: Не спорю. Ошибки имели место. Но только Сталину удалось навести порядок в стране, добиться железной дисциплины, не допустить расхищения общенародного добра.

Вольдемар: Ты имеешь ввиду лагеря за подобранные в поле три колоска, за катушку ниток? Борьба с нарушителями дисциплины, когда за пятиминутное опоздание на работу давали срок?

Роберт: Видишь, как ты рассуждаешь? Катушка ниток. И что получится, если на предприятии в тысячу человек каждый вынесет по катушке? Всех сажать не надо. Осуди двух-трех, другим неповадно станет. Как, к примеру, взять приказ 227 военного времени.

Вольдемар: Ты имеешь «Ни шагу назад». Изуверский приказ.

Роберт: Ничего подобного. Что Сталин должен был предпринять, находясь в Кремле, когда полки и целые дивизии бросали окопы и в панике убегали от наступающего врага? Вместо того, чтобы остановить, стоять насмерть. Приказ и вышел, когда потерпели поражение под Харьковом и сдали Ростов-на-Дону. Что мог сделать Сталин, чтобы прекратить панику, остановить бросающие позиции войска?

Показательные расстрелы перед строем, остальные задумаются. Заградотряды тоже была необходимая мера, вызванная чрезвычайными обстоятельствами.

Вольдемар: Ну, и что дал приказ? После этого приказа отступали до самой Волги. Поправилось положение на фронте?

Роберт: Да, отступали. Но с боями. Это уже не было беспорядочное бегство.

Вольдемар: Никакие заградотряды не спасли положение во время отступления целых фронтов. Кстати, они существовали с самого начала войны. Военный историк Волкогонов опубликовал, что в сорок первом и сорок втором годах до приказа 227 расстреляны за паникерство и трусость 160 тысяч человек, численность шестнадцати дивизий.

Роберт: В совокупности выглядит ужасно. Но расстреливали единицами, по несколько человек, отчего воинская часть не становилась небоеспособной. Напротив, для остального личного состава служило наглядным уроком. Было над чем подумать: побороть страх, погибнуть в бою или обесчестить семью.

Аркадий Львович: Официально заградотряды создавались по приказу 227. Но с первых дней войны вторым эшелоном, в тылу находящихся на передовой частей размещались войска НКВД. В их задачу входило не только вылавливать диверсантов, шпионов и дезертиров. Это были боевые части, которые при случае вступали в бой с врагом. Но основная задача – не допустить панического бегства и отступления.

Роберт: Видите. Было все: и предательство, и шпионы, и оставление позиций без приказа. С этим надо было бороться. Этому надо было противостоять.

Все разом замолчали. Каждая сторона осталась при своем мнении. Продолжать спор не имело смысла. После паузы заговорил Роберт:

– Сталин понимал и высоко ценил человека труда. Передовики производства, хлеборобы, получившие высокие урожаи, животноводы, устанавливающие рекорды по производству мяса и молока получали правительственные награды, их портреты помещали газеты, писатели посвящали книги.

Вольдемар: Что верно, то верно. Была поставлена задача – славить человека труда. Это рассматривалось как долг, священная обязанность всех видов искусства, включая кино. Сталин оказался талантливым режиссером. Главным режиссером советского кино.

Роберт: И не только кино. Сталин сумел подчинить своему влиянию и литературу, и музыку, живопись и скульптуру. «Рабочий и колхозница» Мухиной – воплощение образов советских людей, самоотверженно трудившихся в мирное время и беззаветно защищавших Родину в годы вражеского нашествия. Воспеть человека труда смогли только в Советском Союзе. И советские люди это заслужили.