– Учитель, ведь я люблю её и хочу воспитывать своих детей, – возразил контактер, – я хочу быть с ними.

– Это невозможно, пройди испытание достойно и возможно они вернуться к тебе, – проговорил проводник ничего не значащую фразу.

– Ладно, Саймон, не буду тебе мешать, но после разговора выполни мою просьбу: займись Лемтурией.

А в это время Лемонтурр расхаживал по своей комнате: все было необычным, светлое и теплое помещение, удобная постель, мини – кухня и ванная, наполненная теплой водой. В голове всплывали события на Марицыне, боевые роботы с кабиной вместо головы, самолеты, злой и беспощадный народ.

– Чуть ведь они нас не убили, спасибо Учитель вмешался, – расхаживая по комнате из угла в угол, думал Создатель. – Еще и Сом Ба Кны с собой притащили, почему Учитель разрешил ей остаться. Это хорошо, она красивая, только очень худая. – Он вспомнил огромные доверчивые глаза и в груди стало тепло, – неужели влюбился? Подумаю об этом завтра, а сейчас надо почистить перышки.

Он развернул крылья и осмотрел.

– Левое крыло повреждено, нужно смазать ранозаживляющим кремом, а перья вырастут. Правое крыло тоже потрёпано, вырваны ростовые перья, ладно все заживет. Могло быть и хуже, – с этой мыслью он прилег на край постели и расправил крылья. Тотчас нахлынули воспоминания детства.

– Лемонтиша, сынок, пора спать, – это мама укладывает его спать, расправляет смятые перышки, укрывает своим крылом, которое пахнет теплом и хлебом и начинает рассказывать сказку. Почему – то ему запомнилась только одна – о гадком утенке, который вырос и стал прекрасным лебедем. Захотелось плакать. После смерти матери не было ему места в Лемтурии и он уже работал на межпланетных перелетах. В ушах зазвучали слова вожака:

– Иди точно в потоке стаи, чуть вылетишь – погибнешь. Так и случилось, при очередном перелете его выдернул из стаи теплый воздух межпланетного челнока и вот он здесь…. – Лемонтурр вздохнул и закрыл глаза.

Амиттабах вошел в комнату его поразила идеальная чистота и порядок. Он быстро снял тюрбан и бросил его на пол, голова гудела с тех самых пор, когда он управлял роботом, ведь его нервная система и нейросети робота быстро вошли в контакт. Как только Амбах почувствовал единение с машиной он мог ею управлять.

– Жаль уничтожили в бою, хороший был робот, можно сказать защищал меня до последнего мгновения. Как мы вообще туда попали, нужно рассказать все Учителю. Почему марицыны уничтожили всех мартуянов и даже принцессу посадили в тюрьму? О, быт! О, нравы. – Индорадр прошелся по мягкому ковру.

– Нужно сначала помыться, а то я похож на чумазого хулигана, – лицо и руки были черными от копоти и через неё не просвечивала природная синева.

– Ухо задело, наверно, когда прыгал с самолета, – Амиттабах прошел в ванную, два часа показались одним мгновением. Он глянул на себя в зеркало:

– Красавец! – только так и не иначе, две пары рук спокойно лежали сцепленными на животе. – Видела бы меня Амтаха, гордилась бы. Неужели я больше её никогда не увижу? Что – то Создатели рассказывали, но я не поверил, думаю, что все обсудим в мыслетвориуме, ну и слово длинное, надо будет сократ…и.…т.…ь… – сон сморил индорадра в кресле, с которого он постепенно сполз на пол.

Сом Ба Кны не верила своему счастью, несколько лет она просидела в темной камере, никого не видела, кроме стражи. Она уже простилась с миром и ожидала смерти сначала от горя, потом от голода, потом просто ждала казни. И вот она на свободе.

– Спасибо ветер, спасибо всем деревьям и рекам за моё освобождение, дождю, птицам, – она благодарила всех, кому молилась эти долгие дни и ночи. Она стояла посреди комнаты и боялась сесть, хотя её измученное тело просило отдыха и покоя. Она подождала немного, никто её не беспокоил, тихонько оглянувшись, бочком прошла по краю ковра. На стене висел большой блестящий предмет, и там было что – то видно, Сом Ба осторожно подошла к нему и посмотрела: на неё взглянули большие синие глаза.