Дину Корллу было тридцать три года, когда 8 августа 1973 года его смертельно ранили. На тот момент число его жертв официально составляло двадцать семь человек, при этом допускалось, что это был неполный список (позже к его преступлениям добавили еще одно убийство; полиция подозревала, что жертв было больше). Вскоре после обнаружения массовых захоронений, когда возникли все условия для успешного поиска остальных тел, он был прекращен в связи с разраставшимся среди общественности скандалом, поэтому так и осталось неизвестным, сколько мальчиков Дин Корлл убил до того, как у него появились сообщники. (Один из полицейских был шокирован, когда раскопки в лодочном боксе были внезапно прекращены, хотя расследование еще не было завершено; кроме того, как известно, по крайней мере одна жертва, захороненная в районе Хай-Айленда, так и не была обнаружена.)

Наиболее подробную информацию о преступлениях Дина Корлла предоставил Уэйн Хенли, однако к тому времени, как он познакомился с Корллом, тот уже успел убить по меньшей мере десяток человек. Кроме того, Дин Корлл совершил несколько убийств без участия Дэвида Брукса и Уэйна Хенли. Ни один из них не смог назвать точное число жертв, однако Уэйн Хенли считал, что их было больше, чем обнаружила полиция. Как вспоминал Дэвид Брукс, Корлл в свое время рассказал ему о некоей «Калифорнийской жертве». Он также упоминал про девятилетнего сына бакалейщика, которого не оказалось среди идентифицированных жертв, а также мальчика-мексиканца. Кроме того, в одной из могил обнаружили лишние кости, которые должны принадлежать жертве, до сих пор не опознанной. Личность мальчика, «голосовавшего» на дороге в феврале 1972 года, которого подвозил Дин Корлл, а затем убил, тоже остается неустановленной.

Так кем же был Дин Корлл?

Он родился в Уэйндейле (пригород Форт-Уэйна), штат Индиана, в канун Рождества 1939 года, и был первым из двух сыновей строгого, агрессивного по характеру отца Арнольда Эдвина Корлла и заботливой (иногда даже излишне) матери Мэри Корлл (в девичестве – Робисон). Окружной прокурор округа Харрис Кэрол Вэнс пишет в своих мемуарах: «Отец Корлла жестоко избивал своего сына за малейшие нарушения». Мэри пыталась оправдать суровость Арнольда в отношении детей тем, что, по ее выражению, «он просто не ладил с малышами». Юному Дину приходилось терпеть побои за совершенно незначительные проступки.

Вскоре Мэри родила второго сына, Стэнли, однако в 1946 году развелась с Арнольдом (следует отметить, что в то время развод был сопряжен с большим позором). Арнольд был призван в Военно-воздушные силы США и направлен на обучение в Мемфис, штат Теннесси. Мэри последовала за ним, потому что хотела, чтобы ее сыновья поддерживали с ним контакт. Она отдала их в государственную программу присмотра за детьми в дневное время, которая вскоре была закрыта. После этого Мэри нашла пожилого фермера с женой, которые были готовы присмотреть за мальчиками, пока она работала, и перевезла на их ферму свой трейлер, который приобрела после продажи дома в Уэйндейле.

В конце концов она снова вышла замуж за Арнольда, и в 1950 году они переехали в Хьюстон, где у Арнольда были родственники. Вскоре они, однако, вновь рассорились и окончательно разошлись, после чего Арнольд женился на другой женщине, а Мэри стала искать для себя нового спутника жизни.

Дебра Нихоф, нейропсихолог, изучавшая многочисленные исследования, касавшиеся насилия, указывает, что в формировании личности хищника существенную роль играют как биологические факторы, так и факторы его окружения. В этом вопросе не существует какой-то единой формулы, на каждого конкретного человека внешние факторы оказывают воздействие уникальным для него образом. Два мальчика, выросшие в одной и той же семье, могут реагировать на внешние факторы по-разному. Определенный тип «активатора», или «триггера» (например, жестокий по характеру отец), вовсе не обязательно приведет к тому, что ребенок станет жестоким. Один ребенок может оказаться весьма чувствительным к этому фактору, а другой – нет. У каждого человека имеется свой набор генов и, следовательно, свои уникальные предрасположенности. Все это подвергается воздействию «нейрохимического процесса», который определяет, чувствует ли ребенок, что он находится в безопасности, в противном случае у детей могут развиться фантазии о доминировании, которые однажды они захотят воплотить в жизнь.