Мужчина рассмеялся. Давление чуть-чуть усилилось. Самую малость, но даже так воздух в горло пришлось буквально пропихивать.

– Хо-хо. На раз просишь… У тебя есть неделя. Если выживешь – сможешь остаться. – «выживешь»?

Невидимый пресс исчез так же внезапно, как и появился. Я рухнул на колени, тут же вскочив на чистых рефлексах. Как же глубоко в меня вбили правила поведения.

– Его с Кеничи погонять? – разбивавший статуи мужчина спрашивал у Старейшины. Мне внимания он особенно не уделил.

– Аппа-аппа! – синеволосый громила сказал эту непонятную фразу с редким воодушевлением.

Среди всех, находящихся в додзе, только он и Мия смотрели на меня с явным одобрением во взгляде.

– Хорошо, Апачай, потренируй новичка. – Фуриндзи-сама, непонятно чему усмехнувшись, вышел из домика.

И почему у мне кажется, что на счет «если выживешь» он не шутил?

Мужчина, несмотря на совершенно невероятные габариты, выглядел весьма жизнерадостно. Притом удивительно добродушно.

С того момента, как я оказался в додзе, читать эмоции стало гораздо проще. Под адреналином вообще все обостряется, а у меня тут все одна большая критическая ситуация.

– Аппа-паа! Я бить, ты пытаться выжить! – стоп. Он не может быть умственно отсталым – не достиг бы больной человек такого. Значит говорит он так по другой причине.

Погодите-ка. Я идиот.

– Прошу прощенья, Аппачай-сама. Вы говорить тайски? – спасибо, семейное обучение, за три языка.

Когда половина клана говорит только на тайском, его в любом случае приходится выучить. До совершенства я его так и не довел, да и произношение хромает, но нужные уровень вытянул.

Мужчина широко улыбнулся. Мне даже показалось, у него пролилась слеза умиления.

– Ты говоришь на тайском? Мальчик, обещаю, я буду тренировать тебя особенно старательно! – воодушевления в его голосе стало еще больше.

А в следующий миг он рванулся вперед, буквально за мгновение еще больше выростя в размерах. По крайней мере мне так показалось, когда сильнейший удар врезался в грудь, отбрасывая меня назад. И он не остановился – я только очухался, как догоняющий влетел в челюсть.

В глазах мигнуло.

Оказалось, я лежал на траве полигона. Судя по всему, меня вырубило. Аппачай, впрочем, стоял недалеко и смотрел на меня с явной грустью – все кончилось уж очень быстро.

Встряхнув головой, я встал, пошатываюсь. Только чтобы получить еще один удар. В этот раз, видимо для разнообразия, в живот.

Теперь получилось подставить руки, что ни разу не помогло – вырвавшийся от боли крик встретил еще одну оплеуху.

Снова я лежу, а гигант смотрит, широко улыбаясь.

В этот раз я встать не успел, и получил ногой. Рухнув вниз, удар прошел чуть выше и лишь немного коснулся рук. Хотя отдачей меня все равно вбило спиной в землю.

Я бросился назад, стараясь кувыркнуться.

Апачай, фыркнув, пробил двойку.

Снова лежу, снова поют птицы.

Судя по противной луже рядом меня вырвало.

Голова кружилась, и даже подняться на локти получалось с трудом. Все тело горело от боли.

Мужчина стоял в паре шагах, но не нападал.

– Перерыв минута. – я рухнул назад. Тяжело было даже дышать.

Апачай же вообще не устал.

Черт, да он даже злости не излучал – будто и не избивал меня минуту назад.

Хотя… Какое там избивал. Погладил. Чувствую, ударь он разок в полную силу – грудную клетку вынесло бы вместе с руками. А так только синяки.

Сорок, сорок один…

Сказано минута – значит минута.

Как оказалось, с буквальным восприятием этой фразы я не прогадал. Ровно шестьдесят секунд спустя в грудь врезался кулак, отшвыривая назад. От добивающего ногой в голову каким-то чудом получилось увернуться, в очередной раз рухнув на землю, но еще один ленивый пинок поставил в поединке точку, врезавшись в подбородок.