– Колосов, Еремин, бегом в автопарк!

Оказывается, там в ожидании наших тренажеров уже почти час томилась колонна БРДМов. Без нас ее не выпускали. Мы бежали, злорадствуя на ходу, что теперь взводный огребет по полной программе. Удачно проскочили мимо КТП, где нас с нетерпением ожидал начальник автопарка майор Поцелуев. Личная встреча с ним не сулила ничего хорошего. И только вдогонку мы услышали несколько хриплоголосых фраз, из которых стало ясно, что наша внешняя привлекательность совершенно не соответствует собственным иллюзорным представлениям.

Но вот и родной бокс, распечатываем. Я растаскиваю в стороны тяжелые створки, а Гоша уже заводит стоящую впереди машину. «Бемс» не подвел, и мой напарник, погоняв на холостых, перебирается в следующий тренажер. Но старушка капризничает. В этот момент в боксах появляется замкомандира дивизиона, майор Петров:

– Я не понял…

Внешнее спокойствие Петрова настораживает и пока невнятно тревожит. В правой руке у него длинный стальной пруток пятимиллиметрового диаметра. Он тихонько постукивает им по зеркальному голенищу. Меня, как кролика перед удавом, завораживает этот процесс кратковременного контакта стали и сверкающей кожи. Я не могу оторвать взгляд от командирского сапога, а в памяти вдруг прорисовываются кинокадры, где дореволюционных солдат наказывают за провинности шомполами. Я сразу, без всякого сожаления, закладываю Круглова, он не входит в число командиров, которых мы прикрываем. Петров же озадаченно смотрит на работающую машину, затем переводит взгляд на Колосова. Гошу, похоже, тоже впечатлил вид упругой стали, и он в очередной раз всем телом наваливается на педаль стартера, как будто весовое усилие может повлиять на восприимчивость двигателя.

– А где водитель с этой машины? – Гибкая железяка вытягивается в сторону пустой кабины.

Я в надежде кручу головой по сторонам и снова встречаюсь с карими глазами майора, которые начинают принимать медно-металлический оттенок.

– А ну бегом за руль!

– Да я, товарищ майор…

– Пятнадцать секунд! – И пруток врезается в голенище с удвоенной силой.

Через пять я уже в кабине. Лязгает захлопнувшаяся дверь. Для чего-то глушу двигатель и, вытащив ключ, тут же нервно начинаю тыкать им мимо прорези в замке зажигания. Петров теряет последнее терпение, и ключ, наконец, встает на свое место. Слава богу, у новых машин стартер не отдельно, «бемс» схватывает мгновенно. Я мощно газую и втыкаю первую передачу. У ЗИЛов хорошая, легкая коробка. Плавно отпускаю сцепление, но машина скрежещет и идет с трудом. «Ручник», – мелькает запоздалая мысль. Бросаю рычаг вниз, а вместе с ним и истомившееся сцепление. Машина прыгает вперед на пару метров, но я успеваю не дать ей заглохнуть. Открытые ворота летят на меня со скоростью реактивного истребителя. Руль на «захарах» без усилителя, как на «студерах», хрен свернешь. Как только кабина высовывается за ворота, я наваливаюсь на громадную баранку, выворачивая вправо, совершенно не чувствуя габарита машины, и уже краем уха успеваю услышать, как скрежещет КУНГ о стальную створку. Переключаюсь на вторую, даю круг по обширному автопарку и, выкатившись на КТП, успешно пристраиваюсь в хвост к БТРу связистов. С брони кричат, чтобы дул быстрее за путевкой. Мой заполошный вид озадачивает столпившихся на КТП прапорщиков, и мне выписывают путевку без лишних комментариев. Уже возвращаясь к машине, вижу, как сзади подкатывает Гоша, завелся все-таки. Ко мне в кабину залезает Бадуков, из взвода вооружения, осенью он начинал в батарее вместе с нами.

– Садись за руль, – с готовностью уступаю я.