– Обжалуешь действия своего руководства? Ну-ну…

Большаков, выпуская пучками, виньетками, кольцами и гирляндами из раздувающихся ноздрей и сомкнутых в трубочку губ белый, серый и синеватый дым, даёт мне шанс одуматься. Всем видом он просто говорит, что я вступаю в единоборство со всей системой. Это, естественно, невозможно, но я бросаю:

– Если прижмёт, так можно обратиться наверх и найти понимание, для того и существуют наши министерства и ведомства.

– Повидал я много всяких «умников».

– А вот я не сомневаюсь, – режу своё. – Справедливость есть!

– По молодости и я так рассудил бы. Но и набил бы шишек на дурной башке, – дипломатично пошёл сосед. – Как бы я это сделал? Об этом, расскажу как-нибудь, а пока накрепко уясни одно: не доедешь до Главка, как попрут из органов и, уж поверь, – каким-нибудь задним числом, чтобы вписать причину увольнения.

Тут он бросает окурок в пол-литровую баночку с тёмно-шоколадной бурдой, где спекаются будто в наркотик не менее полсотни бычков, и тут же накрывает ржавой металлической крышкой своё индивидуальное «курилкино хозяйство» на столе. Прежде, чем уйти спать, он пытается добродушно похлопать меня по плечу, но со мной что-то происходит. Я упрям и будто зол, он качает головой, но затем вдруг доброжелательно улыбается:

– Ну, тогда вот ещё напоследок тебе бесплатный совет. Как решишь переводиться на должность участкового инспектора – переводись мирно, что бы ни случилось, – без обжалования действий руководства. Знай, молча строчи, согласно субординации непосредственному начальству рапорта, и жди резолюции – отказа или положительного решения. И сделай ещё так: обязательно намекни начальству, что с женой планируете уже скоро родить третьего ребенка. Вот этот аргумент может перевесить и их упрямство, и уязвленное самолюбие, тоже люди. На тебя, как многодетного папашу, махнут рукой и отпустят в широкое плавание – зарабатывать свое жильё. – Ну, давай пять!.. Так и сделай, они там, может, ещё и сами чего доброго посоветуют!

Вооружившись советом бывалого опера, я подаю руководству рапорт о переводе в Южный округ столицы на должность участкового инспектора. Спустя месяц, после первого рапорта с отрицательным ответом строчу новые, вплоть до четвёртого включительно. Работаю и терпеливо мечтаю увидеть на своём прошении добрую вескую резолюцию.

И вот, спустя полгода руководитель отдела охраны Рябоконь начертал на моём рапорте дорогу к моей мечте. Первая страница моей службы в милиции была перевёрнута. Начиналась вторая, в новой, «собачьей» должности. Я был назначен на должность участкового инспектора милиции в Орехово-Борисово.

«Всё! Назвался груздем – полезай в кузов!» – говорю я себе и нахожу на Ореховом проезде, недалеко от метро Красногвардейская, отделение милиции, расположенное на первом этаже жилого дома. В дежурной части представляюсь капитану, кто таков и почему здесь. Дежурный пожал мне руку:

– Капитан Шилов, – представляется дружески.

Затем, оставив за себя старшину, он сопровождает меня, через улицу, в соседний подъезд, к дверям служебного помещения.

– Совещание начнётся с минуты на минуту, – поясняет Шилов. – Ну, счастливо, лейтенант. Не стесняйся, заходи как время будет, а я назад – в дежурку.

– Спасибо.

Шилов уходит на своё рабочее место. Я не тихо так, чтобы постатней, стучу, затем открываю дверь. В просторной «ленинской», как называют в милиции красные уголки, собрались офицеры и рядовые местного отделения. За длинным столом с красной материей восседает пожилой майор. Сквозь очки он просматривает лежащие перед ним служебные бумаги. «По всему видно, – думаю я, – это и есть начальник Виктор Иванович Жуковский, о котором говорил мне начальник отдела кадров Красногвардейского района майор Клименков. Думаю и делаю несколько шагов к столу по проходу между стульями, прикладываю руку к козырьку фуражки и, чувствуя, что будто неловко покачиваюсь в тесноте, всё же, бодро докладываю: