Судя по некоторым публикациям, отрицание государства в качестве субъекта гражданского права имеет в отечественной юриспруденции долгую историю. Например, еще Д. И. Мейер в своем учебнике счел нужным сделать критические замечания в адрес юристов, представлявших казну как особое юридическое лицо, отличное от государства. Казна, по мнению не названных Д. И. Мейером авторов, – это олицетворенное государственное имущество, а не само государство[131]. Можно предположить, что, по мнению критикуемых Д. И. Мейером авторов, казна в гражданских правоотношениях лишена публичной власти, а государство не обладает имуществом, сферы деятельности казны и государства не совпадают, государство и казна разные субъекты права, обладающие различной правосубъектностью. К числу юристов, разделявших такие взгляды на казну, относился, в частности, И. М. Тютрюмов. По его мнению, выделяется такой вид юридических лиц, как совокупность имуществ, тогда, когда с этой совокупностью связывается возникновение прав и обязанностей. Такой совокупностью имуществ является имущественная масса, которая принадлежит государству и выделяется в виде юридического лица (казны)[132]. Д. И. Мейер в связи с предложенным отделением казны от государства писал: «Итак, представляются два юридических лица: имущество государства и само государство, из которых одно составляет собственность другого. Но это явное противоречие: лицо тем и разнится от вещи, что имеет самостоятельное бытие, тогда как принадлежность в собственность поглощает личность»[133]. Возможно, основания для критики существовали. Не исключено, что отделение казны от государства не имело в то время безупречного теоретического обоснования, а взгляды на юридическое лицо-казну как субъекта, отличного от государства, не были подкреплены соответствующими представлениями об имуществе этого юридического лица. Однако важно отметить следующее. Казну предлагалось отделить от государства посредством персонификации, объектом которой становилось имущество. Мы предлагаем сместить акценты при выборе объекта персонификации с имущества на объединение людей (нацию, народ, общество, население соответствующей территории). Хозяйственные публичные организации – это результат персонификации тех же самых объединений, которые образуют основу для выделения таких субъектов права, как государство и другие публично-властные организации.

В юридической литературе не существует единства мнений относительно содержания гражданской правоспособности Российской Федерации, субъектов РФ и муниципальных образований. Различными авторами гражданская правоспособность этих лиц характеризуется и как универсальная[134], и как общая[135], и как специальная[136], и как целевая[137]. Свою позицию по данному вопросу занял и Конституционный Суд РФ: Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования участвуют в гражданских правоотношениях как субъекты со специальной правоспособностью, которая в силу их особой природы не совпадает с правоспособностью других субъектов гражданского права – граждан и юридических лиц, преследующих частные интересы[138]. Следует согласиться с точкой зрения тех авторов, которые отстаивают взгляд на гражданскую правоспособность Российской Федерации, субъектов РФ и муниципальных образований как специальную правоспособность. Названные субъекты гражданского права «могут иметь лишь те гражданские права и обязанности, которые соответствуют целям их деятельности и публичным интересам»[139]. Данный вывод имеет прочное основание в гражданском законодательстве. В соответствии со ст. 124 ГК РФ к хозяйственным публичным организациям применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством. Согласно ст. 49 ГК РФ «Правоспособность юридического лица» юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям его деятельности. Исключение из этого правила предусмотрено лишь для коммерческих организаций, к числу которых хозяйственные публичные организации не могут быть отнесены, поскольку созданы не для извлечения прибыли. Зависимость содержания правоспособности от цели деятельности лица (принцип специальной правоспособности) не следует исключать применительно к хозяйственным публичным организациям. Для такого исключения нет никаких оснований.