– Но он мне нужен!

– Он всем нужен.

Я строго посмотрела сквозь очки на перемещение брюнетки.

– Госпожа Крапивина, напомню вам должностной протокол, касающийся сотрудников младшего звена. Входить в кабинет главного директора без его приглашения – прямое нарушение субординации. Уважайте корпоративные правила или я буду вынуждена включить сирену и вызвать охрану. У меня есть кнопка.

– Вы не посмеете!

– Еще шаг и включаю.

– Это я-то звено?! Я и сама директор!

– Младший. Согласно протоколу. Статья первая положение три.

– Послушайте, Гельятина! Я прихожу в приемную уже в третий раз за утро и не могу попасть к Максиму! Вы меня намеренно к нему не пускаете!

Брюнетка топнула ногой и мне пришлось удивленно округлить глаза и поправить на носу очки.

Я?! Да никогда! Как она вообще могла такое подумать!

– Ах, так это я, оказывается, виновата в том, что вы не можете самостоятельно отладить рабочий процесс и без конца отвлекаете меня от дела?!

– Я – вас?! – девушка изумилась.

– Конечно. Я как раз составляю график совещаний. Вхожу в курс дела агентства, а вы носитесь туда-сюда, как сквозняк! Только двери хлопают!..

– Что?!

– Кстати, Кира Ксашковна, вы принесли мне список клиентов? Третий день жду.

– Ксантьевна я, хамка! И я вам ничего не должна приносить! Расселась тут… без году неделя! Жду не дождусь, когда тебя за твою наглость уволят!

В этот момент дверь в кабинет Орловского приоткрылась, но сам он, видимо, услышав наш диалог, передумал выходить. Крапивина же, стоя к кабинету спиной, этого не заметила…

Что ж, прекрасно! Включаем лучшую в мире помощницу Босса! Я не собиралась облегчить Орловскому путь к моему увольнению.

– Зря вы так, Кира Ксантьевна, – сказала я с гордым, но раненым чувством достоинства. Чуть слезу не пустила, поднимаясь из кресла. – Я же к Максиму Богдановичу со всей душой! Со всем профессионализмом и заботой! Да если каждый в офисе станет к нему каждые пять минут за советами бегать – он же, бедняжка, здесь до ночи сидеть будет! Дела неотложные решать! Заболеет еще от старания… коклюшем! Кстати, вы не думали сменить парфюм? Кхе-кхе!

– Кира, она права. Кое-кто из нас заметно злоупотребляет вниманием Максима. И это явно не я, – в приемную вошел молодой мужчина азиатской наружности – директор по маркетингу и связям с медиа, Минджи Хон.

Я уже успела с ним пару раз пересечься в приемной и в коридоре, но после случая с корейцами, оставалась к его улыбке равнодушна.

– Геля, я могу пройти в кабинет к Максиму? – спросил он, словно мы на короткой ноге.

Я села в кресло и вернула пальцы на клавиатуру.

– К Максиму Богдановичу, – ровно заметила.

– Э-м, точно. Так он свободен? Можно к нему?

– Нет, – ответила, – Вы не записывались! Я не вижу вас в списке блиц-визитов. Вернитесь в свой кабинет и следуйте новым правилам. Надеюсь, вы о них помните?

– Гельятина, перестаньте, – Хон обошел раскрасневшуюся Красавину и приблизился к столу. Опустил на столешницу руку и наклонился, вторгаясь в мое личное пространство. – Эти ваши правила совершенно дикие, как в казарме. Нельзя ли их, хм, смягчить для членов управления?..

– Нельзя.

– Вы шутите?

– Она издевается! – высунула нос Крапивина. – Минджи, скажи что-нибудь!

Сказать что-нибудь Минджи Хон точно хотел и прямо сейчас, но, видимо, не предназначенное для женских ушей. Однако Какашковна уже вцепилась в коллегу требовательной хваткой, он открыл рот… но получил от меня водой из пульверизатора сначала в руку, а потом в лицо.

А нечего на меня давить!

Я вскочила.

– Брысь! Два шага назад и сели на диван, быстро!

Кажется, мужчина опешил от моей наглости. Во всяком случае отшатнулся и распахнул глаза, разрез которых вдруг из азиатского стал вполне себе европейским.