– А почему ее не уничтожили, как и первую? Рванула бы в воздухе над морем, никто особо и не заинтересовался бы этим случаем…

– Зенитчики пытались, видно, сделать, но связь с ней была потеряна опять же из-за сбоев в системных блоках. Не получая больше сигналов с земли, ракета включила автоматический поиск новой цели, засекла идущий пассажирский самолет и изменила свой курс…

– Сама? – удивились переливающиеся голубизной озера-миндалины.

Лежа удобно на широкой кровати, женщине в это особо не верилось.

– Сама. Помнишь, я тебе как-то об этом уже рассказывал, – в глазах мужа загорелись веселые огоньки. – Помнишь гостиницу в Болграде?

Малахов говорил по делу. В тот вечер он кое-кого просвещал и читал лекцию о ВТО – высокоточном оружии и кое о чем другом.

– У, когда оно уже было…

– Но было… – весело хмыкнул муж. – Я тебя узнал, а ты пока еще не догадывалась, что перед тобой выступает тот самый Жека.

– Черт, как же ты меня тогда водил за нос! – крылышки женского носа с вспыхнувшей обидой раздулись, но вскоре быстро улеглись.

Сама она по кругу виновата. Поделом ей, кто же виноват в том, что она сразу не узнала того, в кого была когда-то без памяти влюблена.

– Да, а ты, девушка, спать сегодня собираешься? – шепнул Малахов ей на ушко, нежно проводя пальчиками по обнаженной женской спине, заставляя ее вздрагивать и томно изгибаться.

– Ты сам-то хочешь спать или же? – волнительно протянула жена.

Собственно она была особо не против «или же», но не мешало бы и поторговаться с учетом на будущее содействие мужа.

– Мой дорогой, я твое желание уже исполнила, – в мерцающих глазах Оксаны сверкнули задорные искорки. – Значит, я с тобой рассчиталась!

Раскусив тонкую игру Саны, Жека охотно принял ее условия:

– За вчерашнее, да, а вот за то, что будет сегодня…

– А это… ты хочешь, может, получить авансом?

Ей и самой понравилась собственная идея. Не откладывая расчет в долгий ящик, заодно совместить полезное со столь же приятным, сполна насладиться упоительной близостью с любимым мужем.

– Предоплатой, ты хочешь сказать? – хмыкнул Малахов.

– Ну да, – женские губы потянулись к мужской шее.

Сильные мужские руки нежно прошлись по ее шелковистой коже, разом покрывшейся мелкими пупырышками, коснулись возбужденно напрягшихся тугих комочков. Его губы нашли ее рот, и он потянул ее на себя, умело настраивая и подготавливая к совершению таинства любви.

– Ах, Жека! Я умираю!.. Ради этого стоит жить, умирать и вновь рождаться в сладостных муках неземного наслаждения…

Оксана проснулась и приоткрыла глазик. Седьмой час. Она сладко потянулась. Еще бы поспать, но сон ушел. А рядом тихо посапывал муж. Она улыбнулась и прижалась к его большому и горячему телу.

Ах, Жека-Жека! За ним она, как за каменной стеной. Как же хорошо, что три года назад она решилась и шагнула навстречу Малахову, честно признаться, просто не просыхая, сильно пившему. Он обещал ей, и она поверила одному его слову. И нисколько в этом сейчас не раскаивается…

Плавно перескакивая с одного на другое, бегущие мысли, в конце концов, мертво уперлись в работу. Черт! Черт! Черт! Она совсем о том позабыла. То исполни тут чье-то желание, то еще предоплату произведи.

Совсем из головы все вылетело. Умеет же, черт, ее Малахов, умеет закружить и затуманить ее бедную головушку. У нее же уже полвосьмого совещание. А вот до этого не мешало бы переговорить с Филимоновым. Если Малахов обещал ей устроить встречу без лишней волокиты, то…

– Жека, проснись, – она слегка дотронулась до его щеки.

– Да, мое Солнышко? – муж открыл глаза, словно и не спал. – Мы что, проспали? Кругом бушует пожар, стеной надвигается наводнение…