– Ладно, Жека, проехали, – Катя качнула головой. – Но ты мог бы это, так сказать, оформить вызов в дежурку в несколько иных тонах. А то заикой меня чуть не сделал. Чуть-чуть и удар бы меня хватил.

– Ты, Катя-Катюша, в следующий раз не спеши выполнять такие приказания. Перезвони и удостоверься, что это не чья-то глупая шутка.

Досадливо поморщившись, женщина буркнула:

– Спасибо за науку. Впредь буду умнее.

Мужские пальцы трепетно коснулись женского лица.

– У тебя невыразимо красивые губы. Я до сих пор еще помню твою грудь… – его черные глаза-омуты затягивали, так и манили к себе.

– Жека! Хватит издеваться надо мною, – прищурившись, женщина покачала головой. – Я же знаю, что ты бредишь только по своей Оксанке. Со мной этакий номер не пройдет. Больше не куплюсь я на твои штучки!

Катя нахмурилась. У нее дома любимый муж, дети. Но, черт, как же все ее существо неосознанно и упорно тянется к нему, к Малахову.

– Ах, Жека, и все же хорошо было с тобой! – она мечтательно повела глазами. – Как вспомнишь, так дрожь пробирает, снова хочется очутиться в том времени, в прошлом, к чему, увы, возврата уже не будет.

– Ах, Катя-Катенька-Катюша. До чего же ты хороша…

– Как упоительны твои уста… – поддакнула она. – Слышала уже.

Топ-топ-топ! К ним спешно приближались коротенькие шажки.

– Па! – маленькая девочка потянула отца за руку. – `Ыжик устал. Бип-бип. `Ыжик хосет бай-бай! – что поделать, режим требовал своего.

– Устала моя маленькая! – Малахов подхватил дочку на руки. – Сейчас маму заберем и поедем. Где там наша мама?

Дежурный Демидов сидел за пультом. Аннушка из самых последних сил потопала в комнату отдыха забирать свою заслушавшуюся мамку, а Малахов, словно только вспомнив об этом, спросил:

– Катюша, а ты у нас техникум уже окончила? Или нет?

– Славу Богу! – Мальцева облегченно вздохнула. – Отмучилась…

Смущенно улыбаясь, женщина покачала головой. Трудно было в ее возрасте, но они все вместе смогли, осилили программу.

– А чего тебе, скажи, до сих пор прапорщика не присвоят? Юрок, чего ждете? Соседку твою, красавицу, зажимают, а ты… Палец об палец не ударишь и лишний раз не пошевелишься и не почешешься!

– Жека, не надо! – взмолилась женщина. – Неудобно как…

– А мы, Жека, – хмыкнул Демидов, – и не ждем. Не надо это на нас волну тут гнать. Документы на подписи у командующего. Выйдет приказ, и назначим нашу Катюшу на новую должность, к примеру, начальником передвижного пункта. Переведем человека в новое жизненное качество.

– Вот и ладненько! – Малахов похлопал по плечу засмущавшегося сержанта. – Ты, Катя, не тушуйся. Не Боги горшки обжигают. Все мы через это проходили. Пора тебе начинать командовать…

Заснула по дороге Аннушка и не проснулась, когда ее раздевали и укладывали в кроватку. Уморился вконец бедный ребенок, пока ее мамка вела свои расспросы-допросы. Не раздеваясь, Малахов уселся в кресло и внимательно смотрел на свою раскрасневшуюся женушку.

Оксана почувствовала на себе его взгляд и ласково улыбнулась:

– Что, Жека, что-то было не так?

– Мне показалось, что кто-то меня до сих пор еще ревнует. Я что, подал для этого повод? – он укоризненно покачал головой. – Сана, так нельзя. У нас с Катей все в прошлом. Все случилось до тебя. А ревность это, извини меня, не самое лучшее чувство. Оно не красит человека. Не в меру обостренное чувство частенько действует отталкивающе и, кроме острого раздражения, положительных эмоций, увы, не добавляет.

– Допустим, Малахов, что все у вас в прошлом. Но второй ребенок у нее от тебя, – женские глаза жарко полыхнули непримиримым огнем.

От неожиданности убийственного выпада и от досады на самого себя и некоторые приведшие к этому обстоятельства Малахов крякнул. Ах, вот, оказывается, откуда растут корни сегодняшней вспышки жены.