– Было немного наверняка, когда они уехали, – сказал Бен. – Людям нелегко пришлось, тем, кто там работал.

– Почему? – спросила Джо. Бен потер подбородок.

– Сложно объяснить, все-таки попробую. Смотрите, в таких местах от тех, кто владеет землей, ждут, что они будут заботиться и о земле, и о людях, что на ней работают. Ответственность, в общем. Но это было поколения так два назад.

– А, ты про жизнь, а она-то, может, про привидение какое-нибудь спрашивает! – сказала Тула. Она подсела к Джо, не снимая фартука, и попросила Бена сделать ей кофе.

– Да ладно! Я просто хочу знать, кто изображен на картине, – вздохнула Джо. Хотя в привидении в поместье было своеобразное литературное очарование.

– Я всего лишь один раз посмотрела на ту женщину, но я на девяносто процентов уверена, что она родственница со стороны Гвен.

– О, ты про ту загадочную женщину? Расскажешь нам про нее? – засмеялась Тула.

Джо слегка поежилась в предвкушении. Чего уж было притворяться – она надеялась, что наконец-то ей будет с кем поговорить о картине.

– Что ж, я пробовала поиск по имени, но без особых успехов. Так что я начала искать художников-портретистов, которые бы могли работать по найму в этой местности около 1908 года. – Она указала на телефон. – Как оказалось, тут в начале двадцатого века писали художники всех разновидностей. Например, Питер Брук[11], он знаменитый, но стиль не тот, да и работал он позднее. Потом еще Барбизонская школа пейзажа[12] и Джон Констебл[13]. Это он сказал, что картина – это чувство. Но если брать во внимание цвета и композицию, то, я думаю, похоже на Огастеса Джона[14]. Возможно, это не так. Но его мазки с характерными штрихами, плюс его картины так психологичны…

– Попридержи коней, милая! – усмехнулась Тула. – Я думала – ты редактор, а не искусствовед.

Джо снова почувствовала, как краснеет, и закрыла рот. «Ты опять перестаралась», сказал ей внутренний голос голосом Тони. «Отвали нахрен», – сумела ответить Джо.

– Я просто провожу свое исследование, – робко сказала она. Тула заглянула ей через плечо.

– Ты все это узнала из телефона?

– Ноутбук остался в номере, – сказала она. С четырех часов утра она уже прочитала примерно 40 000 слов об искусстве, Пеннинах, Ричарде Ардеморе и великом множестве Дэвисов. – Если меня снова пустят в поместье, я смогу увидеть, похожи ли портреты на первом этаже по стилю на украденный. То есть я ищу связи между женщинами на портрете и семьей Гвен Дэвис в Уэльсе. Но это уже реверс-инжиниринг[15].

Тула выпила кофе и подперла рукой свой широкий подбородок.

– Да ты никак зациклена на этой картине? – спросила она.

Что ж, подумала Джо, проявление жгучей одержимости можно было и так назвать. И таких проявлений было немало. Четыре года она собирала все, что вышло из-под пера Найо Марш[16] или же было написано о ней. Вся информация о том, как Джереми Бретт[17] в течение шестнадцати месяцев вынашивал роль Шерлока Холмса. Ее всепоглощающая любовь к литературным романам. И секретная, немного постыдная, страсть к сериалу «Вольтрон»[18].

– Может, и зациклена. Немного, – сказала Джо. – Но ведь это загадка, не так ли? Женщина со странными глазами. Кто же она такая? И почему ее портрет не был на первом этаже с двумя другими, хотя место там есть? И почему ее украли? Все это не имеет смысла. И это же меня жутко волнует.

– Что ж, узнать, кто она такая, может быть, не так и сложно, – сказал Бен, собирая тарелки. – Вам лишь нужно найти кого-то, чья семья живет в городе с незапамятных времен.

– Ах, милая, тогда тебе нужна Роберта Уилкинсон, но это непросто. – Тула снова улыбнулась, будто солнце просияло. – Она заведует музеем. И рада доложить, что Роберта знает свою родню до тринадцатого колена, и все как один жили здесь.