Жизнь большого города заставляла Барбару двигаться в своём ритме, но она попадала в этот ритм только в это «глухое» время между днём и вечером. Барбара отчётливо ощущала это, когда прогуливалась по парку, чтобы настроиться на встречу с Ольгой. Она шла своей обычной походкой, засунув руки в карманы куртки и неспешно шагая в своих белых кедах.

Больше всего Барбара не любила, когда во время прогулки слышала громкие голоса или когда её внезапно спрашивали случайные прохожие. Это выдергивало её из её мира. Особенно ей не нравилось, когда к ней обращались со спины: «Девушка, а вы не подскажете, где…?» – и затем следовала пауза, потому что они обращались не к девушке. Хотя до пятидесяти лет Барбаре удавалось скрывать свой возраст: в тридцать она выглядела на двадцать, в сорок – на двадцать пять, и только к пятидесяти годам возраст наконец-то настиг её, и она стала выглядеть на свой возраст, если не обращать внимания на её «высушенную» фигуру.

Прогуливаясь, Барбара размышляла о том, откуда у Ольги средства на безбедное существование, ведь она нигде не работала.

Мать Ольги владела загородным домом с множеством комнат, который был подарен ей Ольгой. Эта информация была в материалах дела. Ольга никогда не испытывала финансовых проблем, у неё была просторная квартира в центре города, и она нигде не задерживалась более чем на полгода. А в последнее время она вообще не работала.

Барбара хотела задать Ольге вопрос: «Откуда у тебя деньги?» Она чувствовала, что такие вопросы нужно задавать прямо, потому что ответ может быть интересным, особенно если Ольга решит уйти от ответа или обмануть её.

Барбара никогда не показывала, что понимает, когда ей лгут, она спокойно слушала ответы и продолжала разговор с той же интонацией.

***

У Барбары не было собственного автомобиля, и она предпочитала пользоваться услугами каршеринга. Ей не хотелось быть привязанной к чему-либо, даже к машине. Возможно, именно поэтому у неё не было постоянных отношений, кроме связи с Грегори, но это была отдельная тема в её жизни.

Когда Барбара подъехала к дому на своей серебристой Audi, она поняла, что её белые кеды испачкаются. За городом прошёл сильный дождь, и дорога возле дома была покрыта лужами, которые было невозможно обойти. Барбара недовольно нахмурилась, так как не любила, когда её одежда и обувь пачкались. Она тщательно следила за их чистотой – это было ещё одним её пунктиком.

Дом был внушительных размеров, двухэтажный. Когда Барбара приехала, она не стала перезванивать Ольге, хотя это было необязательно. Она увидела Ольгу в окне на первом этаже. Когда Ольга вышла, чтобы встретить её, она не пыталась показать свою радость. Её необычная для русского человека красота в японском стиле контрастировала с её манерой общения.

Ольга вышла на крыльцо, открыла ворота с помощью пульта и жестом пригласила Барбару войти в дом. На лице Барбары на мгновение появилась лёгкая улыбка из вежливости.

Когда Барбара вошла в дом, Ольга сразу же пригласила её к столу. Ольга была женщиной статной и гордой. Она держалась с достоинством, её чёрные волосы были собраны в тугой хвост. Она выглядела современно, но в её одежде чувствовалась небрежность, хотя все детали были подобраны со вкусом: кофейного цвета кофта с рваными краями, широкие брюки кирпичного цвета и белая рубашка навыпуск.

В холле они были не одни. Едва Ольга предложила Барбаре сесть, как к ним подъехала на инвалидной коляске её мать. Ольга хотела представить её Барбаре, но мать опередила её и сделала это сама.

– У нас гости! – весело сказала она. – Меня зовут Камилла Яковлевна.