– Гера, это что с тобой такое?

Хомутов подошел к Герберту, одну руку положил ему на плечо, другой охлопал запыленный пиджак.

– Нельзя так, Платон Павлович!

– Где мой сын? – настаивал Водорезов.

– Убили вашего сына, Платон Павлович, – поворачиваясь к нему, сказал Хомутов. – Тело сожгли, но прах в целости и сохранности.

– В целости?! Прах?!

– Вам же сказали, убийцы вашего сына установлены, – процедил сквозь зубы Герберт. – Один мертв, другой здесь, он вам все расскажет.

С ним тоже можно было договориться, но так хотелось заехать Водорезову ногой! Да так, чтобы вставная челюсть выскочила.

– Кто здесь?

– Виталик Шуршин, вы его знаете.

– Где он? Я хочу его видеть!

Хомутову объяснять ничего не пришлось, Даниле тоже, Герберт привел Шуршина, и тот все рассказал за него, но уже с подробностями. Оказывается, Сысоев вернул свою Лаверову, но та продолжала бегать за Ильей Водорезовым и даже переспала с ним. Все это вывело Сысоева из себя, и Водорезов узнал, чем все это закончится.

– А где киллер? – спросил он.

– А киллер попытался сбежать… Не знаю, откуда пуля прилетела. Но прилетела. Киллер мертв.

– А киллер был? – спросил Водорезов, с ненавистью глядя на несчастного Шуршина.

– Да, был… Понял, что мы кого-то выслеживаем, – промямлил тот. – Сказал, что капитан ФСБ, что наши интересы совпадают…

– ФСБ?! Какие интересы?!

– Это для Виталика сказка, – усмехнулся Герберт, глядя на парня. – На самом деле Сысоев уже обо всем договорился с киллером. Он уже точно знал, что киллер убьет вашего сына. Потому что сам он убить не мог, не дано.

– Если договорился, то я об этом не знал!.. – поспешил заверить Шуршин. – Я вообще не собирался Илюху убивать!

– Но ведь его убили! – тихо проговорил Водорезов.

Даже сам Виталик прочитал в его словах приговор.

– Я не убивал! Сысоев без меня договорился!..

– Я могу забрать это ничтожество? – обращаясь к Хомутову, через губу спросил Водорезов.

– Нет! – ответил за босса Герберт.

– Нет?!

– Шуршин видел, как киллер убил Сысоева. Я не хочу, чтобы труп Сысоева списали на меня.

– Да, да, Леня Василя застрелил!.. – закивал Шуршин.

– Где прах моего сына? – Теперь Водорезов хотел испепелить Герберта.

– Прах вашего сына – это уголовное дело. Нет праха – нет дела.

– И как это понимать? – еле слышно, дрожащим от волнения голосом спросил несчастный отец.

– А так и понимать – нет никакого дела. И не будет… Но прах сына вы получите.

Водорезов поднял руку, скривив указательный палец, хотел помахать им перед носом Герберта, но вдруг закатил глаза и стал терять сознание. Телохранители подхватили его, кто-то сунул под язык таблетку.

– Что с ним? – забеспокоился Шуршин. – Сердце?!

Начальник охраны зло глянул на него, Водорезова повели в машину, помогли сесть. Данила велел своим бойцам не расслабляться, вдруг это какой-то обманный маневр? Но Водорезов не шутил, ему на самом деле стало плохо, и увезли его в спешном порядке. Поле боя осталось за Хомутовым, но его это не радовало.

– Данила, ты, конечно, лучше всех! – как-то не очень весело похвалил Хомутов. – Если бы не ты…

– Я знаю, кто такой Водорезов… – сказал Данилов и, глянув на своего бойца, велел увести Шуршина куда-нибудь подальше.

– Ну, мы тоже не щи лаптем… Чушь какая-то, хотел убить, а нанял киллера! – глядя на Герберта, задумался Хомутов.

– Это вы про Сысоева?

– Как-то не очень гладко стелется?

– Ну так Сысоев никого не нанимал. Тоша сам подписался. Заказ у него был.

– Кто подписался? – повел бровью Данила.

– Тоша. Из твоей обоймы… Сказал, левый заказ, Данила, сказал, не в курсе.

Герберт выразительно посмотрел на Хомутова. Может, он в курсе?