– Не любишь животных? – уточнила я, внутренне злорадствуя. Ричард прекрасно слышал все и понимал человеческую речь – пусть узнает. Его бывшая невеста ни за что не произнесла бы подобного, зная, кем на самом деле является этот милый белый котик.

– Коты на столе – это мерзко, – передернула она плечами, а Карлос пересадил своего питомца на стул. Его движения были осторожными, в его глазах читалась забота.

В этот момент дверь открылась, и в вагон-ресторан вошла пожилая женщина. Худая, строгая и дорого одетая. Седые волосы были собраны в высокую прическу, а глаза остро смотрели из-за стекол круглых очков. Морщины избороздили ее лицо, но держалась эта дама не хуже королевы – и имела на это право. Состоятельная вдова, прославившаяся своими резкими высказываниями – графиня Ромнова. Ее сопровождала женщина, компаньонка.

Окинув всех взглядом, она задержалась на Эвелине, ее открытом платье, и, когда официант предложил сесть рядом с нами, женщина решительно отказалась. Судя по ее взгляду, она уже успела составить мнение о каждом.

– Никогда не сидела и не планирую сидеть рядом с раздетыми девушками с плохим вкусом. Они портят мне аппетит. – Ее голос звучал как холодный ветер, и я почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

От такого официант растерялся, но быстро сориентировался и пригласил графиню за столик в конце вагона.

– Ханжа, – тихо фыркнула Эвелина, ее голос был полон презрения, а в глазах мелькнула тень ненависти.

Но в этот момент ей принесли салат, девушка моргнула, и это ощущение исчезло. Моя собеседница приступила к еде, я же, отодвинув карри, потягивала кофе и приходила в согласие с собой. Постепенно мои нервы успокаивались, и я потихоньку смирялась с тем, что придется три дня ехать в этой «теплой» и «приятной» компании. Впрочем, если не встречаться с Ричардом – а он под личиной кота не должен доставить много проблем, – то, возможно, будет даже интересно.

Очередной гость присоединился к нам, чтобы отужинать. Девушка в строгом черном платье, с розовыми волосами, которые кольцами ложились ей на плечи. Очень милая, юная, вот только…

– В этом логове греха и порока я хотела бы сесть за самый дальний столик, – высокомерно сообщила она официанту. Ее голос звучал как звон колокольчика, но в нем чувствовалась надменность.

Проблема была в том, что за самым дальним столиком уже разместилась графиня Ромнова и явно не собиралась уступать это неожиданно популярное место. Но официант сориентировался и посадил очередного пассажира около входа. Неудобное место, но если гость желает…

– Она дочь маркиза Тоскова. Примкнула к культу триединых. Не слышала? – спросила Эвелина, ее голос звучал так, будто она делилась какой-то тайной.

Я покачала головой.

– Они исповедуют жизнь без греха и мирских радостей, – весело блеснула глазами собеседница. Ее голос был полон иронии, было видно, что девушка забавляется.

Я окинула взглядом недешевый, явно сшитый на заказ наряд, путешествие первым классом… И недоуменно посмотрела на Эвелину.

– Я тоже считаю, что все это ложь, – рассмеялась она, ее смех был звонким, но в нем чувствовалась нотка злорадства.

– Как ты смеешь? – вскочила со своего места дочь маркиза, ее голос дрожал от гнева. Лицо покраснело, и она сжала кулаки, словно готовая броситься в бой.

Становится все интереснее и интереснее.

– Смею! И у меня даже есть некоторые доказательства, – подмигнула моя собеседница. – Озвучить сейчас? – Ее голос звучал как вызов, и я почувствовала, как напряжение в воздухе достигло предела.

Но девушка, посверлив пару мгновений Эвелину взглядом, выбежала из вагона-ресторана, так и не поужинав. Вокруг воцарилась тишина, а потом… потом все вернулись к своим блюдам.