– Анна Драгсхольм боялась убийцы, – сказала Лунд. – Причем уже в течение некоторого времени. У мужа был мотив, но никаких проявлений насилия у него раньше не зафиксировано. Она никогда не жаловалась на него. Я думаю…

Лунд немного нервничала под напряженным, холодным взглядом Хедебю.

– Я думаю, что убийца хотел что-то заявить, оставляя тело у столба в Минделундене. Слишком заметное место. Слишком значимое, чтобы проигнорировать такой поступок. Слишком… ужасное. Непохоже, чтобы пьяный человек, поссорившийся с бывшей женой, импульсивно принял такое решение.

Рут Хедебю поджала губы:

– Итак, убийца хотел что-то сказать?

– Да.

– Но, как видно, у него не получилось? А иначе нам не пришлось бы ломать над этим голову?

– Верно. – Лунд закрыла досье и отодвинула его от себя. – Если только настоящий убийца не дожидается определенного часа.

– Зачем ему это?

– Я не знаю. Чем занималась эта женщина до замужества?

– Много чем. – Брикс раскрыл свою папку. – Анне Драгсхольм было тридцать девять лет. Училась в Соединенных Штатах. Работала в благотворительных и некоммерческих организациях в Африке и в Азии. Оказывала кое-какие юридические услуги «Международной амнистии» и датской армии. Нигде долго не задерживалась.

– Что именно она делала для военных?

– Консультировала по правовым вопросам. Ее посылали на Балканы, в Ирак, на Кипр. Последняя поездка была в Афганистан.

– У нее остались связи в армии?

Брикс листал бумаги.

– Похоже что нет. Если не считать того, что она ежемесячно жертвовала одному ветеранскому клубу тысячу крон. Это весьма щедро.

В дверь постучали. Брикс вышел, оставив Лунд наедине с Хедебю, которая раздраженно постукивала по столу безукоризненно накрашенными ногтями.

– Это всего лишь мои догадки, – сказала Лунд.

– Догадки – ваш стиль, как я слышала.

Лунд задели ее слова.

– Если я права, значит вы что-то упустили. Нужно вернуться – в дом, в парк, в те места, где бывала Драгсхольм. Нужно как следует поискать…

Хедебю смотрела на нее изучающим взглядом.

– Вы так думаете?

– Я же говорю – это всего лишь мои догадки.

– И вы думаете, что если бы вы работали здесь, то расследование велось бы по-другому?

– Я этого не говорила. И вообще приехала сюда только по просьбе Брикса. Простите, если разочаровала вас…

В комнату вернулся Брикс, держа руки в карманах.

– Муж только что признался. И в убийстве, и в том, что отвез тело в парк.

– Он объяснил, почему решил отвезти ее в Минделунден? – спросила Лунд.

– Он признался! – отрезала Хедебю и стукнула ладонью по столу. – Долго же мы этого от него добивались.

– Поздравляю. – Лунд взялась за свою сумку.

Хедебю уже встала, заговорила об адвокатах, обвинениях, судебных слушаниях.

– Вовремя, однако. Я уже начинала беспокоиться, – сказала она напоследок, бросила на Лунд цепкий взгляд и ушла.

Брикс сел за стол.

– Спасибо, что приехали. Как я уже говорил, вам заплатят за этот день.

– Не стоит. Всего несколько часов. Я ничего не сделала. И мне действительно пора. Сегодня у сына день рождения. Поймаю такси, не волнуйтесь.

Он не двигался.

– Поздравляю, – повторила она.

– Признание получил Свендсен. Вам он никогда не нравился.

– Он не умел слушать. Не делал того, что я просила. А еще он подонок.

Леннарт Брикс поднялся, пожал ей руку, затем распахнул перед ней дверь.

– Все равно большое спасибо, – сказал он.

Мюг Поульсен ждал Рабена в той же комнате, где он встречался с женой. Диван-кровать стоял теперь немного по-другому – с тех пор другой заключенный принимал посетителей, в помещении пахло потом и торопливым сексом.

Поульсен был тщедушным человеком с печальным лицом. От своих ранений он практически оправился, осталась лишь небольшая хромота. Одет он был в армейский камуфляжный костюм. Когда Рабен вошел, Поульсен обнял его, засмеялся.