Суперинтендант изучал положенные рядом список и план, пока Блоксхэм излагал свою версию.

– Хобсон стоял тут, где я поставил букву Х, – говорил он, – а убийца располагался выше, где У. Хобсон пришел к дому, полный гнева, он был сильно пьян и именно по этой причине промахивался мимо ступенек в темноте. Там было достаточно света в комнатах, которые выходят на террасу. У него сложилось впечатление, что его громкие проклятия были услышаны. Они и были услышаны. Некто вышел на террасу из одной комнаты и… уложил его с помощью камня или чего-то похожего. Три комнаты: гостиная, утренняя столовая и библиотека. В гостиной находились Мальпас, Фрэнсис и Присцилла Йеомонд, а также Селия Браун-Дженкинс. В утренней столовой сидела мисс Кэддик, вероятно, она всегда там отдыхает после обеда и до того момента, когда уходит в спальню. В столовой был Ричард Кауз, а в библиотеке – Клайв Браун-Дженкинс. Ну, первые четверо могут отвечать друг за друга…

– Обеспечить друг другу алиби, – усмехнулся суперинтендант.

– Да. Другие трое были поодиночке, по крайней мере некоторое время, так что виновен ли кто-то из них – вопрос для расследования. Остается мистер Энтони. Список позволяет понять, кто чем занимался в какое время. Конечно, все на основе их собственных показаний, которые я от них получил и скорректировал. Но я бы вернулся к Херрингу и к письму по поводу кроликов. Да, вы же видите, он вполне мог сделать это. Возможность такая имеется. И тогда он использовал всю эту затею с воровством у полковника Дигота как прикрытие.

Суперинтендант положил список поверх плана и принялся читать.

– Миссис Хобсон – очевидный мотив. Нет алиби. Передвижения в ночь убийства не проверены до полуночи, когда она постучала в дверь констебля Коппла в Литтл-Лонгер.

Предположительно, она могла совершить убийство, но не сумела бы транспортировать тело к пруду без помощника. Нет сообщников, по крайней мере, известных. Не умеет плавать, по ее словам.

Мистер Браун-Дженкинс – никакого очевидного мотива, но поведение в ночь убийства весьма подозрительное. Признал после перекрестного допроса, что отвез Энтони на своем велосипеде на станцию Макит-Лонгер. Нет алиби до часа тридцати ночи. Объясняет, что читал в библиотеке до ноля тридцати, но передвижения не фиксируются до часа ночи, когда был обнаружен сестрой в спальне (пустой) мисс Йеомонд. Никакого алиби после часа сорока пяти до восхода солнца. Объяснения действий неубедительны, но вполне мог слышать голос Хобсона, находясь в библиотеке, если действительно там был. Умеет плавать.

Мальпас, Фрэнсис и Гилари Йеомонды – никакого очевидного мотива. Железное алиби до одиннадцати тридцати. Затем у мистера Фрэнсиса и мистера Гилари никакого алиби до восхода, но мистер Мальпас находился в одном домике с мистером Каузом.

Мистер Энтони – никакого очевидного мотива, хотя, вероятно, знал Хобсона и его жену лучше, чем кто-либо еще, за исключением миссис Паддикет и слуг в Лонгере. Подозрительное поведение, кульминация – отказ сообщить, что делал с девяти часов вечера в пятницу.

Мистер Кост – нет мотива, по крайней мере, убедительного, но ходил каждый вечер в деревенский паб, где Хобсон был постоянным посетителем. Там могла возникнуть ссора, однако в данный момент никаких доказательств этой версии нет. Признает, что выпивал в баре в девять тридцать. Говорит, что вернулся домой примерно в десять двадцать (мог совершить убийство в этот промежуток времени, и это соответствует медицинским свидетельствам относительно времени смерти). Рассказывает, что слышал голос Хобсона у калитки водяного парка, и говорит, что вытолкнул того на дорогу. Больше о нем ничего не знает. История перемещений после девяти сорока (девяти пятидесяти по часам паба) совершенно не поддается проверке. Нет алиби на момент убийства и на все время до рассвета. Умеет плавать.