Внутри корчмы всегда было шумно и оживлённо. Длинные деревянные столы, грубо сколоченные, были расставлены по всему залу, за ними сидели крестьяне, ремесленники и торговцы, потягивая пиво и обмениваясь новостями. В углу, у большого камина, потрескивали дрова, согревая помещение и создавая уютную атмосферу.

Но не всегда было спокойно. Порой, раздавался грубый крик, и начиналась потасовка. Андреас Грубер, глава семейства из Хинтеркайфека, не был частым гостем, но когда он появлялся, атмосфера заметно менялась. Пьяный, раздраженный, он часто придирался к другим посетителям, оскорблял их и провоцировал на драку. Ганс, хозяин корчмы, старался усмирить его, но Андреас был человеком упрямым и агрессивным.

“Ну что, Ганс, налей-ка мне кружечку твоего лучшего пива!” – крикнул высокий, худощавый мужчина в поношенной кожаной куртке, присаживаясь за один из столов. Это был Йозеф, местный кузнец

За соседним столом, покачиваясь, сидел сам Андреас Грубер. Его лицо, обычно суровое, было покрасневшим от выпитого пива. Глаза блестели лихорадочным блеском, а губы кривились в насмешливой ухмылке. Он хватал свой стакан так, словно боялся, что его вот-вот отберут.

“Что ж вы, мужики, приуныли?” – рявкнул он, его голос хрипел от выпитого. – “Давайте, веселитесь! Пейте, пока пьётся! Завтра, может, и пить будет некогда…” Его слова повисли в воздухе, словно дурное предзнаменование.

Фриц, что играл в карты с Гюнтером, покосился на Андреаса, стараясь не встретиться с ним взглядом. “Все хорошо, Андреас,” – пробормотал он, надеясь, что это утихомирит Грубера.

Но Андреаса было не остановить. “Все хорошо? А у меня на ферме…”, он запнулся, его лицо исказилось от злобы, “У меня на ферме такое творится… Призраки, по ночам, шастают. Шаги слышу, скрипы… Страшно становится!” Он захохотал, но в его смехе слышалась нотка истерики.

Ганс, услышав это, нахмурился. Он знал, что Андреас был человеком не простым. В последнее время он стал подозрительным, скрытным, и все чаще жаловался на странные происшествия, которые якобы имели место на его ферме.

“Андреас, тебе бы дома посидеть, отдохнуть,” – попытался успокоить его Ганс. – “Перебрал ты сегодня, совсем голову потерял.”

“Заткнись, Ганс!” – рявкнул Андреас, размахивая руками. – “Не твоё дело! Это моя жизнь, и я сам решу, что мне делать!” Он выплеснул остатки пива прямо на стол, заставив Фрица и Гюнтера вздрогнуть. “А вы, трусы, сидите тут, дрожите. Боитесь призраков? Ха! У меня вот…”

Не успел он договорить, как из-за соседнего стола поднялся Йозеф, кузнец. Его лицо, обычно спокойное, было мрачным. “Андреас, ты сегодня переходишь все границы,” – сказал он, его голос был твёрдым и уверенным. – “Веди себя прилично или убирайся отсюда.”

“Ты мне указывать будешь, сопляк?” – Андреас вскочил на ноги, его глаза налились кровью. – “Да я тебя…”

И тут же, не успев закончить фразу, он бросился на Йозефа. В корчме началась потасовка. Звенели кружки, летели стулья, слышались крики и ругательства. Ганс и его жена, Анна, пытались разнять дерущихся, но Андреас был слишком сильным и яростным. Драка закончилась только тогда, когда один из крестьян, увидев, что Ганс не справляется, вытащил Андреаса из корчмы, чуть ли не выкинув его на улицу. Грянул громкий хлопок входной двери, и наступила тишина.

В корчме стало тихо, как будто только что прошёл ураган. Люди переглядывались, поправляли одежду, осматривали разбитые кружки. Ганс тяжело вздохнул и начал убирать последствия драки. Все знали, что Андреас Грубер был человеком опасным, и эта ночь не предвещала ничего хорошего.