– Хотя бы один всегда находится.

Ветер стих, а воздух слегка потрескивал от электричества, генерируемого расположенной рядом подстанцией.

– Мы ищем улики только по пути от переулка до оставленного тела, – сообщил Энтони. – Я очень сомневаюсь, что тот, кто все это разбросал по местности, где-то останавливался, чтобы попить кофе.

– Может, он и не пил кофе, но если следовать теории Рамоутера о том, что части тела разбросали специально, получается, что человек, который это сделал, определенно знает реку, – заявила Хенли. – Не будем тебя задерживать. Мы с Рамоутером отправляемся на прогулку.

– И куда мы пойдем? – спросил Рамоутер.

– На встречу с Иствуд.

– Вы хотите идти пешком?

Хенли приложила массу усилий, чтобы скрыть свое раздражение, когда Рамоутер достал телефон.

– Судя по картам Гугл, до Гринвичского пирса отсюда почти полтора километра!

– Наш любитель разбрасывать части тела не единственный, кто хорошо знает эту реку! – крикнул Энтони, когда Хенли уже решительно шагала вдоль берега.

Две одинаковые купольные крыши старого Королевского военно-морского училища выделялись на фоне безоблачного неба, поблескивая позолотой. Голые мачты восстановленного клипера «Катти Сарк»[3] завершали исторический панорамный вид, которым славится Гринвич. Это было олицетворение великолепной, «обеленной» версии истории, которое сильно контрастировало с канализацией, выходящей прямо на берег. Хенли остановилась, поняв, что больше не слышит, как кожаные подошвы ботинок Рамоутера скользят по мокрой гальке.

– Ты вообще откуда? – спросила Хенли, пока Рамоутер снимал пиджак и ослаблял узел галстука. Она подошла поближе к покрытой мхом стене, идущей вдоль реки, потому что вода стала прибывать.

– Родился в Вест-Бромвиче. В двенадцать лет переехал в Брэдфорд. – Рамоутер попытался отряхнуть куски грязи, прилипшие к его брюкам, но стало еще хуже – он их размазал. – Много болот, никаких рек. На машине мы бы определенно добрались быстрее.

– Быстрее так. Или, может, тебе нравится по полчаса стоять в пробке, пока поднимают мост на Крик-роуд?

– Вы хорошо знаете этот район?

Хенли проигнорировала вопрос. Она не видела смысла сообщать ему, что могла бы пройти по этой дороге с закрытыми глазами. Эта маленькая часть Юго-Восточного Лондона была и частью ее самой.

– Тот, кто сбросил тот торс, шел этой дорогой. Какой смысл приходить сюда, а потом опять подниматься на улицу и ехать до Уотергейт-стрит? А здесь низко, с улицы ничего не видно. Да и освещение тут минимальное.

– Части тела довольно тяжелые, – заметил Рамоутер, ускоряя шаг, чтобы догнать Хенли. – Человеческая голова весит килограмма четыре.

– Я знаю, – ответила Хенли и достала свой мобильный телефон, потому что тот начал звонить. Она посмотрела, кто звонит, и не стала отвечать.

– Голова, туловище, руки, ноги. Получается по крайней мере шесть отдельных частей.

– Я это и без тебя знаю. Что ты хочешь сказать?

Хенли подождала, пока Рамоутер ее догонит, а потом ненавязчиво подвела его поближе к стене, словно вела ребенка.

– Я просто хочу сказать, что это довольное тяжелый груз. Особенно если тащить его на себе в три часа утра.

Рамоутер замолчал и оперся рукой о стену, пытаясь перевести дыхание.

Хенли не стала открыто выражать согласие. Она достала из кармана куртки черную резинку для волос и собрала свои густые черные кудри в хвост. Она забыла, сколько энергии расходуется, когда идешь по этому крутому берегу вдоль реки. А что еще хуже, психологически она была не готова к предстоящей работе, да еще и в компании со стажером, который сейчас с трудом тащился за ней и даже понятия не имел, что она будет выступать старшим следователем по делу впервые за последний год.