В комнату ввалился директор Центрального рынка Артем Порошенко, волосатый и огромный, как орангутанг со следами помады на лице.

– Киса, – расслабленно сказал он, – я беру эту сучку в свои секретарши. Стыдно сказать, мне уже пятьдесят, но только сегодня она лишила меня девственности по-настоящему.

– Это уже десятая кандидатура на секретаря за этот год, – кисло улыбнулся ему Аркадий. – И каждая из них вытворяет с тобой чудеса.

Порошенко вытер пот с лица, налил себе минеральной воды и выпил.

– Мне вредны эти наши посиделки, – грустно сказал он. – Я люблю свою жену, своих детей, свою семью. Но я никогда не получал от жены такой страсти, такого накала, такого секса. И не получу уже никогда. Аэродром освободился, можешь вести туда свою кралю.

– У меня сейчас другие проблемы, – нахмурился Аркадий. – Мой самый преданный друг попал в беду. Он находится в специальной палате больницы для арестованных и просит помощи. А я не знаю, что делать, чтобы ему помочь. Я вообще не представляю, к кому я могу обратиться за помощью. Ни один из вариантов не подходит.

– Самый лучший вариант, – облачившись в цветное полотенце, сказал Порошенко, – это не суетиться, не рвать на жопе последние волоса, а дать правосудию насладиться своей властью.

– Спасибо за толковый совет, – ответил Аркадий. – Когда на тебя накинут петлю, я тоже дам тебе неплохой совет в том смысле, что не надо бояться смерти, надо относиться к этому с оптимизмом, как к неизведанному путешествию в другой мир. Тебе от этого полегчает?

– Ты меня не понял, Аркан, – объяснился Порошенко, почесывая волосатую грудь. – Я имел ввиду, что пацана легче и дешевле вытащить из колонии. Так я сделал с двумя своими замами. Закончились телерепортажи, ушли в архив газеты, забылся народный гнев и через год после приговора я просто выкупил людей из зоны. Приговор свершился, правосудие осуществилось и люди оказались уже никому не нужны. Разумеется, кроме меня. Они и сейчас работают у меня экспедиторами с полномочиями дай бог каждому.

– Мальчики! – просунулась в комнату симпатичная мордашка. – Вы не забыли о нас? А где все?

– У нас сейчас совещание, Алина, – сказал Аркадий. – Если вы соскучились и охладились, бегите в парилку. Мы подгребем туда минут через десять.

Алина хлопнула дверью так, что на столе пришли в движение бутылки.

– У меня на рынке, – сказал Порошенко, – есть экстремистская организация «Москаляку на гиляку». Парни совсем недурные. Изображают из себя отмороженных, но работают за бабки лучше, чем полиция и бандиты. Я три года боролся с застройщиком спорной территории. Я прошел все суды, привлекал к делу полицию, прокуратуру, даже подкупал офицеров службы безопасности. Бабла ушло немеренно и все безрезультатно. Ответчик тут же отменял решения районных судов в апелляционном, подкупал других полицейских и прокуроров. Я от невезения как-то напился и набросился на Москаленко Гену, руководителя организации, мол, дармоеды вы бесконечные, польза от вас, как от козла молока. Вы сидите уже год на моей шее и не куете и не мелете. И что ты думаешь, Гена на чистом русском языке делает мне предъяву, что я виноват в проигрышах сам, потому что я кормил их и ничего от них не требовал. Я от отчаяния написал кассационную жалобу без всякой надежды на успех. Показал ему определение суда. Он при мне позвонил в Киев своему руководителю, согласовали сумму акции. Я заранее списал эту сумму как безнадежную. И что ты думаешь? Порошенко плеснул себе в фужер вина. – Пришли к суду в Киеве с вилами и палками, отбросили в сторону всю судебную охрану, ворвались в зал судебного заседания с криками «Зрада» и «Судью – москаляку на гиляку». Судьи обосрались прямо в зале. Вынесли решение, не выходя в совещательную комнату. Мой ответчик рыдал у меня на груди. Он потом нанял себе «Левый сектор», но было уже поздно пить боржоми.