– Да брось ты! Что там может шевелиться под кустом?

– Эй, глянь, да это, кажись, человек!

– Человек? Да ты что, спятил, что ли? Какой человек в такую холодрыгу?

– Да нет, нет, глянь, вон и голова, я вижу.

– Где голова? – вглядываясь в заросли, спросил Колька.

– Да вон, прямо под кустом.

– Да никакая это не голова, шина, наверное, от автомобиля.

– Какая на хрен шина, человек это!

– Да ты что, спятил – человек! Откуда здесь человеку быть? Место такое глухое…

– Кто его знает. По-моему, человек. Подплывем, посмотрим?

– Да брось ты, давай ловить дальше.

И возможно, если бы рыба клевала, ребята так и остались бы сидеть на месте. А так как клева не было, то у Игоря появилось желание посмотреть, что же это там такое у зарослей камыша.

– А, давай глянем что там. К тому же мне на берег хочется.

– Я же тебе говорил, не жрать столько помидор, вот тебе и хочется на берег.

– Жрать, не жрать, теперь то какая разница? Хочется, да и все тут, желудку не прикажешь.

– Не желудку, а прямой кишке, – рассудительно заметил Колька и принялся поднимать якорь.

Парни отцепили плот, и короткими толчками Колька погнал его к камышам. Они проломились сквозь стебли, которые хрустели и ломались. То темное и непонятное, что они увидели вначале под кустом, исчезло в воде.

– Да точно, это, наверное, скат от машины.

– Не скат это! – толкая плот, сказал Колька. – А ты подтягивайся, хватайся за тростник.

И действительно, это был не скат. Под кустом, в тростнике, лежал человек в темно-синей, почти черной куртке.

– У, ля, человек! – бледнея, воскликнул Игорь и привстал.

– Сиди, а то сейчас перевернемся. Давай ближе, давай. Да вытащи ты весло, отталкивайся о дно, мне дай второе.

Парни подплыли прямо к телу. Мужчина лежал, чуть выставив лицо и грудь из воды.

– Да он, наверное, давным-давно мертв.

– Наверное, – сказал Колька. – То-то утром, когда я собирался и выходил из дому, кот дорогу перебежал.

– При чем тут кот!? Давай чуть ближе.

Парни подплыли еще чуть ближе и Игорь, так как был чуть смелее, тронул веслом тело мужчины, который лежал почти весь в воде, уцепившись правой рукой за куст лозы. Тело оставалось неподвижным.

– Толкни, толкни еще раз, – сказал Колька, покусывая от волнения толстые губы.

Игорь еще раз ткнул веслом.

– Покойник, – каким-то до странности спокойным голосом сказал он и посмотрел на небо.

Они заплыли в густые камыши и не были видны со стороны реки, разве что с высокого берега можно было рассмотреть плотик и двух парней на нем.

– Эй, давай вылезем.

– Глянь, глянь, у него часы классные, – на запястье правой руки поблескивал браслет.

– Ну-ка, ближе, – пробормотал Игорь.

Колька подтолкнул плотик, и он своей ржавой бочкой-поплавком налез на тело мужчины, притапливая, почти заталкивая его под воду.

– Да тише ты, осторожно!

Возле берега было неглубоко, и парни спрыгнули в воду. Сапоги у них были высокие, рыбацкие.

– Смотри, да он вроде бы живой!

– Ни хрена он не живой! Ты что, Колян, какой на хрен живой!

– Да нет же, живой! Пузыри из носа идут.

– Точно, идут пузыри. Давай его приподнимем.

Парни схватили мужчину и попробовали приподнять. Но тот уцепился пальцами правой руки за куст так крепко, что ни Колька, ни Игорь не смогли его оторвать. Глаза мужчины приоткрылись и тут же закрылись.

– Ля, живой! Вот те и на! Сколько же он здесь провалялся?

– Глянь, у него башка в кровь разбита.

И действительно, ото лба к затылку тянулась рана. Кожа была чуть-чуть содрана, но рана уже не кровоточила, скорее всего, вся кровь ушла. Минут пять парни пытались отцепить руку, наконец, они смогли разжать пальцы и выволочь мужчину на сухую кромку, на рыжую траву.