Перед глазами Кэла возникает лицо Марго – не расплывчатое, как обычно, а ясно различимое, отчетливое, почти реальное. Кэл до боли стискивает зубы. И, подозвав свистом собаку, поворачивает к дому.

Атмосфера в доме напряженная. Кэл порывается поговорить с Элли, но каждый раз, когда он подбирает слова, его решимость тут же пропадает. А жена не спрашивает, как все прошло. Она сердится. Кэл сам прежде не посвящал в подробности своих расследований ни жену, ни дочь. И как это теперь изменить? Он не может описать им образы и сцены, отпечатавшиеся в памяти: забрызганные кровью березы, разодранную кожу и маниакальное наслаждение на опухшем лице Дюбуа при воспоминаниях о том, как его жертвы искупили «вину» перед ним.

Крисси не спускается к ужину, Элли удаляется в свою студию, и Кэл ужинает один – с ноутбуком и собакой у ног, измученный воспоминаниями этого дня. И ощущает, как внутри нарастает тревога. Кэл пытается обуздать беспокойство, отказываясь озвучить и тем самым сделать реальной его причину. А утром, провожая взглядом Крисси, идущую по грунтовке к школьному автобусу в сопровождении Ракеты, он испытывает внезапный порыв – окликнуть ее, вернуть назад. Ее образ снова двоится, воплощаясь то в дочь, то в сестру. Кэл хватается дрожащими руками за подоконник.

Ему пора по делам. Пока он собирается, Элли заливает воду в посудомоечную машину. Она не замечает испарину на его коже, а если и замечает, то не подает вида. Но, повернувшись, произносит простые до щемящей в сердце боли слова:

– Ты нам нужен.

– У меня встреча с Сарой. А потом я вернусь, поработаю немного здесь. Я не буду отключать телефон, – заверяет Кэл жену; он понимает, что она подразумевала совсем другое, но не знает, как ее успокоить.

Элли снова поворачивается к раковине, ее плечи бессильно опускаются.

– Удачи тебе…

На мгновение Кэлу кажется, что он видит выход, протянутую руку. И уже хочет сообщить жене: «Убийца знает мое имя. И имя Марго. Помоги мне, Элли, помоги!» Но слова застревают в горле, и Кэл плотно смыкает губы. Как и всегда.

В Бирмингеме царит вселяющее уверенность оживление. Задержавшись на площади Виктории, Кэл наслаждается комфортом и чувством безопасности при виде людей, снующих мимо. Но чем больше Кэл на них смотрит, тем мрачнее становятся его мысли. Какие тайны хранят эти люди? Какие секреты скрывают друг от друга?

Перед глазами Кэла изваяние полулежащей женщины. Кэл еще не привык к тому, что фонтан отключили и богиня оказалась на отмели: без воды и на ложе из листьев она выглядит непривычно. Покинув площадь, он бросает взгляд на часы: «Опаздываю». Металлическое тело торгового центра «Булл-Ринг» нависает над ним как причудливая, инопланетная форма жизни. Кэл ускоряет шаг – Сара ждать не любит. Так и есть: вон она, сидит в кафе за столиком у окна, посматривая на часы и постукивая по полу ногой.

Предыдущий продюсер Кэла спокойно просидел на своем месте вплоть до ухода на пенсию. То ли он понимал, что вмешательство могло разрушить его тщательно выверенный, откалиброванный стиль общения с подопечными и их семьями, то ли ему было попросту наплевать. Но каковы бы ни были причины, он устраивал Кэла во всех отношениях. Сара другая. Она хочет соучаствовать, подстегивать, продвигать, толкать.

Справедливости ради, Кэл тоже ей не очень нравится. Сара стремится достичь карьерных высот, звездных рейтингов, популярности, а он тащит ее вниз, из-за падения рейтингов оказавшись в уязвимом положении в телекомпании. Последней идеей Сары было сделать ток-шоу с интерактивом, аудиторией, принимающей участие в дискуссии ведущих. Кэл попытался ей объяснить, что едва ли найдутся желающие выложить десять фунтов стерлингов за то, чтобы посидеть в душном зале и послушать, как щетинистый парень в футболке альпиниста болтает о пропавших людях. Впрочем, Кэл немного слукавил – у него есть преданные фанаты. И он об этом знает. Только не испытывает ни малейшего желания встречаться с ними лично и развеивать их иллюзии.