Царь, вскочив с кресла, заметался по комнате.

– Что бы добить!

– Что бы увести его подальше от замка, – подал голос Бер.

– Я ничего не понимаю! – возопил царь. – Если Василис был с вами, то кого унесли рыцари…. – и застыл с открытым ртом.

Троица с немалым удовольствием созерцала на переливы царского лица. От белого к красному и обратно, с заходом к пурпурному. Наконец Октавиан порозовел. Вытер с лысины пот и простонал:

– Я сам всё испортил.

– Ещё не всё, – приободрил царя Горазд.

Царь зыркнул на бывшего вора, и вперился взглядом в Асну, безошибочно распознав старшую. Та серьёзно кивнула.

– Значит, если мы по-тихому спрячем Василиса…. – смалодушничал было Октавиан, но волна стыда накрыла его с головой. Вард, удивительно добрый парнишка, стал для царевичем всем. Вард, единственный, кто стоял между Василисом и Василиском, не давая последнему взять верх. Вард выполнял и его, отеческий долг. Охраняя и утешая, и делясь теплом…. Пока он, царь-батюшка, находился в чёрной меланхолии, и вместо того, чтобы хоть как-то помочь сыну, практически отрёкся от него. Да, во всех проявлениях начавшего взрослеть Василиса он видел её. И ненавидел за это и себя, и сына…. Потому что её ненавидеть он так и не научился.

– Так значит, спрячем, – скривился Горазд.

– По-тихому, – хмыкнул Бер.

– Это разумно, – согласилась Асна. – Конечно, в этом случае ведьма получит свою дань, но не станет бессмертой.

– Да, – спокойно сказал царь. – Она всего лишь убьёт очередного ребёнка и сделает бездушной жестянкой мальчишку, которого я знаю с детства. – Царь встал. Поднял над головой тяжёлое кресло, грохнул об пол, и закричал. – Жестянкой, который не помнит кто он, и даже не знает, сколько греха он берёт на душу, убивая во имя своей госпожи! Жестянкой, которая никогда не обретёт покой. Нет. Не будет по-тихому….

– Глупо, – прервала царские словоизлияния Асна. – Но уважаю. Сынка твоего, к слову, тоже.

– Да уж, – хохотнул Горазд. – По тихому, по громкому…. Нам бы по умному.

– Да и лешак с тобой, – вдруг улыбнулся Октавиан, не смотря на бедственность ситуации, ему вдруг стало легко. Как будто чёрный груз, давивший на его душу долгие годы стал облачком и улетел в окно. Царь даже увидел это облако, но тут же зажмурился и потряс головой.

Осетрины Горазд так и не получил. Царь только сердито зыркнул на бывшего вора, и приказал принести что попроще. И побольше.

– Я дам вам людей, – сообщил он, когда раскованные пленники уселись за царский стол.

– А ещё кто-то остался? – обрадовался Горазд, и еле увернулся от маленькой, но тяжёлой ладошки Асны.

– Они будут обузой нам, – покачала головой женщина. – Мы втроём быстрее найдём вашего сына. К тому же мы можем связаться с Ладой.

– Так почему вы этого до сих пор не сделали! – подорвался Октавиан.

Асна посмотрела на царя как на очень умного, но несколько рассеянного человека.

– Вообще то мы были заняты, – хохотнул Горазд. – Мы были пленниками. Или всё ещё?

– Не пленники, – буркнул царь, одним жестом выдворив оставшуюся прислугу. – Хотя как это людям объяснить, понятия не имею. Ну, свяжетесь?

Изюма на столе не нашлось, но проголодавшийся речевик с удовольствием умял солёный огурчик. Посидел на ладони хозяйки, довольно улыбаясь, и замерцал. Соратники затаив дыхание ждали появление Лады. Минута другая….. Речевик перестал мерцать и, обиженно всхлипнув, просочился за пазуху Асны, не забыв прихватить остаток огурца.

– Это очень странно, – пробормотала женщина. – Ладушка хорошо обучена, она может постоять за себя, да и сына твоего в обиду не даст. Но….

– Хватит разговоры разговаривать, – стукнул по столу кулачищем Бер.