Ничего не изменилось, ничего не обломалось и не сломалось. Домик остался неизменным, кроме нас. Я не сломалась и живу свою счастливую жизнь. Джонатан же получил желаемый конец.

Мари делает громки, раздражительные вздохи позади, и я слышу, как Лиам шепотом просит девушку прекратить. Но мне плевать, я не обращаю внимание на её раздражительность.

Не так легко вернуться в место, в котором каждый уголок пропитан человеком, который лгал тебе и уничтожил всю твою жизнь.

Не знаю, как это удается моему сердцу, но я всё ещё люблю Джонатана и тоскую по нему, несмотря на то, что ему действительно нужна была психологическая помощь с его одержимостью. Я перестала винить себя в его смерти, но я не отпустила и, наверное, никогда не смогу отпустить тоску за нашим совместным прошлым.

Лиам устраивается рядом, запрокинув голову к домику. Его пальцы коснулись моих и сжали.

– Это больно, – тихо признаюсь другу, не смотря в его глаза.

Он сильнее сжимает мои пальцы, будто пытается забрать всю мою боль на себя и чудным образом Лиаму это удается. Чем дольше он меня держит, чем легче мне становится.

– Я рядом, если ты не готова, мы не будем этого делать.

Закрываю глаза, отрицательно качая головой. Я выдерживала и худшее. Я выдержу, и сделаю это ради своей дочери. Ради её безопасности. Мне нужно поскорее закончить со всем, чтобы вернуться к Эйми домой, поэтому пора прекратить тянуть время. Сейчас за ней и Мелани следит парень с ФБР, который обучался под покровительством Мари, но это никак не успокаивает меня.

– Спасибо, Лиам, но я справлюсь, – сжимаю его ладонь в ответ перед тем, как отпустить и начать забираться в домик.

Медленно касаюсь лестничного переплета с упругой веревки и меня ударяет электричеством. Мысль, что это энергетика Джонатана, и он рядом, пронзает мою грудь, но я не обращаю внимание на боль, взбираясь вверх.

Джонатан любил меня. Это та история любви, когда ради меня бы пожертвовали всем миром. Но мне это не нужно. Мне не нужно, чтобы любовь ко мне сводила человека с ума.

Когда достигаю двери дома, толкаю рукой ручку, замечая, что та сломана. Значит кто-то был в домике после нашей последней встречи здесь, Джонатан бережно относился к этому дому и не позволил бы даже деревяшке отломиться.

Моя догадка подтверждается, когда вижу огромные следы грязи от ботинок на всей поверхности пола и на белом коврике, где всегда спал Джонатан.

Человек, побывавший в доме, оставил много следов, и, возможно, отпечатки рук, которые могу вывести на его след. Но это слишком легко, должна быть загвоздка.

– Аккуратней, ничего не касайтесь пока я не сниму отпечатки и его улики, – позади разносится твердый голос Мари, и я оборачиваюсь на девушку, замечая, что она открыла свой черный кожаный рюкзак с принадлежностями.

Замечаю в рюкзаке даже предметы для пыток, фыркая от этого зрелища. Она та девушка, которая в самую маленькую сумку будет способна засунуть дробовик. Мари всегда ходит с рюкзаком, в котором есть все необходимое для всех случаев жизни. Это единственная черта её характера, которой восхищаюсь и завидую. У меня нет подобной собранности.

– Слишком легко, – шепотом произносит Лиам, приседая и осматривая след от ботинка.

Он задумчиво хмурит брови, рассматривая каждый уголок следа, будто в этом и кроется вся загадка.

– Согласна, слишком легко, но я всё равно отправлю ребятам это на экспертизу, – отвечает парню Мари, складывая весь взятый материал в рюкзак.

Они одновременно поднимаются на ноги, сталкиваясь плечами. Мари застывает от контакта, но Лиам не обращает на это никакого внимания, продолжая сканировать глазами домик.