– Пять часов, в монастыре начинается вечерняя литургия. А я проголодалась. Надо перекусить.

– И опять ты права! – улыбнулся Антон, заглянув ей в глаза. – Колокол звонит в желудке.

Точно гора свалилась с плеч, никаких подноготных страхов, один дразнящий аппетит.

Кафе отыскалось на повороте в город, называлось характерно «Русское застолье» и обещало по тарелке сытных пельменей – самое то в мгновенно завесивший все впечатления инеем морозный вечер.

В кафе Марина проворно заказала себе десерт и расплатилась. Антон почему-то решил разыграть матроса в таверне, потребовал две порции пельменей и сто грамм абсента. Навернул, не поперхнувшись, и вырулил еще на 50 грамм редкостной гадости. Марина бровью не повела, лишь прокомментировала вскользь, что пьяницу не пощадит и бросит за бортом «красного самурая». Антон оценил ее насмешку, удержался от лишней дозы.

Он первый сел в ее машину и тут же всем своим хмельным уставшим телом обмяк в тепле на комфортном велюровом сиденье. Его тотчас пленил аромат, видимо, уже давно поселившийся в салоне. Пряный и нежный одновременно, он был наполнен обещанием ласковых мгновений. Она еще какое-то время оставалась на улице. Пытаясь смахнуть с дворников охапки падающего снега, она перчатками сбивала их с капота. Но с растущим ветром снегопад усиливался, а она копошилась возле машины без шапки, прикрывая локоны шарфом. Скользящая шерсть не слушалась и живописно разлеталась по плечам, так что ей пришлось закутать им голову как полотенцем. Наконец, очистив стёкла от больших кусков снега, села рядом с Антоном в салон. Запах в салоне ощутимо смешался с привнесенной снегом свежестью, но к нему добавился уже знакомый, лишавший его всякого самообладания аромат огня. Она вся так же пылала и источала нечто неповторимо желанное, властно проникавшее внутрь к его нервам. Марина включила автоподогрев, маятник дворников, и скоро весь снег снаружи, падавший на лобовое стекло, стал таять и течь, превращаясь в тонкие струйки воды.

Шумоизоляция в салоне была слабоватой. Слышно было, как на холостых оборотах машина издавала тихий рык, мотор по-кошачьи урчал, разнося, кстати сказать, по всему салону расслабляющие вибрации. Марина, дразняще сощурив один глаз, с озорной улыбкой смотрела в упор на Антона. Казалось, в полутьме салона свет пробивался к ним не через тонированные стекла, а от ее глаз и улыбок. Она подушечку своего указательного пальчика опускала ему на кончик носа и при касании нажимала на педаль газа, при этом вибрации нарастали, передавались с мощного мотора машины на его тело и обливали трепетной дрожью. Она еще при этом щелкала зубами. Как настоящий тигренок, пробующий научиться рычать. Антон приложил свои ладони к передней панели машины и стал ими давить на мягкий пластик, ему хотелось кого-нибудь придушить, но не сильно, оставить в живых. И так она минут десять прогревала мотор, исподволь наблюдая, как в Антоне распаляется мужская сила. А он не знал, куда себя деть, руки готовы были вцепиться в ее бедра и вонзить в нее все свои накопленные желания. Так потом и происходило: он в постели непроизвольно стремился ее придушить, частенько это делал, ему казалось, что ей это очень нравилось, до невероятного по высоте октавы вокализа…

Она даже его как-то спросила, почему он перестал это делать, очевидно, плохо понимая, насколько это было опасно в их постельных экспериментах.

Она, видимо, почувствовала, что дальше Антон может стать неуправляем, прекратила игру с его носом и включила аудиосистему – магнитолу с большим, похожим на планшет дисплеем. Шесть динамиков уже лишали его шанса сбежать с корабля. Музыка источала на них магию томящихся эмоций, воздействующих слезоточивым пением неизвестного ему дуэта. А она сама уже перестала играться, отпустила педаль акселератора со своей стройной, изящной ножки. Машина прогрелась, и можно было ехать… Еще какое-то время они сидели в креслах, молча, тихо вслушиваясь в пение дуэта. Абсент – такой напиток, после которого не находится лишних слов! Марина первая очнулась, приподнялась и кнопочкой подвела сиденье в рабочее состояние, чтобы нормально держать руль и следить за дорогой. «Тойота» медленно двинулась дальше…