- Упс! - сказала я.

2. Глава 2

Прежде чем вдаваться в подробности, стоит напомнить бородатый, как патриарх, анекдот.

Поручик Ржевский в дворянском собрании рассказывает, опять же, анекдот. «Господа, слушайте. Идут по пустыне пять, нет, десять верблюдов. И у каждого на горбу пять, нет, десять мешков с дерьмом». – «Ржевский, а в чем соль?» - «Никакой соли, господа, только песок, верблюды и дерьмо».

Так вот соль, а точнее, дерьмо всего анекдота в том, что Андрей Корнилов и был тем самым Геростратом, которого я уже шесть лет безуспешно пыталась забыть.

Мне исполнилось три года, когда моего отца посадили. Он работал прорабом на стройке, и на него, как водится, списали крупную недостачу. Через год в колонии произошел несчастный случай, и он погиб. Я его, разумеется, не помнила. У матери остался свадебный альбомчик и несколько мутных любительских снимков.

Как-то раз мы с ней поехали отдыхать на юг, в санаторий, и там она познакомилась с Эдуардом Анатольевичем, врачом-физиотерапевтом. Через полгода мы вернулись в Сочи и поселились у него. Мама и Эдуард поженились и стали жить-поживать, добра наживать.

Я росла самым обыкновенным сочинским ребенком, который, по определению, уверен, что весь мир отдыхает, развлекается и тратит деньги, и только местные обречены на каторжный труд. Училась средне, но не потому, что была глупой, а из-за фантастической лени. Выручала хорошая память и общая эрудиция: книги без разбора глотала лет с четырех. Мама с Эдуардом больше занимались собой и своими делами, чем мной, к тому же я была ребенком, в целом, беспроблемным. Учителя не жаловались, вела я себя прилично, особых притязаний на что-то у меня тоже не было. Зато была глубоко законспирированная личная жизнь, в которую я никого не посвящала.

Дело в том, что нравились мне исключительно мальчики, даже не смотревшие в мою сторону. Тех, которые смотрели, я просто не замечала. А в выпускном классе в нашу школу перешел Мишка Увалов и потратил почти целый год на то, чтобы меня завоевать. И завоевал. Обычно я на таких завоевателей внимания не обращала. Кто хоть раз отдыхал в Сочи, знает, какая там атмосфера, круглый год, а с весны до осени особенно: густая, насыщенная адреналином и телесным электричеством. Девочки взрослеют рано. Физически, разумеется, не умственно. С умственным развитием, похоже, наоборот выходит задержка. Невинность теряют бездумно и истерично, часто с первым попавшимся. Просто потому, что пора пришла. Потому что подружки уже… Я же с детства была упрямой, как баран, но в стаде идти не желала. Хотелось выбирать самой.

Однако Мишка взял меня измором. Легче было, как говорится, согласиться, чем объяснить, почему не хочу. Согласиться не на постель - это произошло позже, - а влюбиться не по своему собственному выбору. Звучит по-идиотски, и тем не менее.

Сначала я просто привыкла, что его улыбающаяся физиономия всегда рядом, а потом мне это даже понравилось. К тому же Мишка был неглуп и весьма хорош собой: высокий и широкоплечий, кудрявый шатен с голубыми глазами. Многие мне завидовали. Для моего самолюбия это было немаловажно. На выпускном вечере он сделал мне предложение, и я согласилась.

Мама убеждала поступать в институт в Питере. Главным аргументом было то, что не надо будет жить в общежитии или снимать комнату, поскольку имеется бабушка Света с двухкомнатной квартирой. Я отбояривалась тем, что Питер для меня хоть и родной город, но абсолютно чужой, к тому же мои школьные знания не позволяют рассчитывать на что-то серьезное. На самом деле загвоздка была в Мишке. Он-то уж точно не собирался никуда ехать, его дядя заведовал кафедрой в нашем педагогическом. Мишка подал документы на истфак, а за ним и я - на русский и литературу. Мы благополучно поступили - надо было быть совсем тупыми, чтобы туда не поступить! - и продолжали встречаться, пока не «случилось страшное».