Что? Она бы все равно не поняла, где находится, потому что не знает, куда ее привезли.

А когда рассветет, они без труда ее найдут.

И она поплелась дальше, опустив от усталости голову и волоча ноги по земле, будто была не в силах их поднять.

Она шла в полудреме. И, различив звук, едва заметно улыбнулась. Тут Кейт заставила себя проснуться и прислушалась.

Это океан? Может быть, подумала она… Океан и что-то еще.

Она потерла слипавшиеся глаза и вгляделась в даль. Свет. Где-то там горит свет. Она зашагала вперед, не сводя с него глаз.

Кейт решила, что движется к океану – его шорох становился все громче. А если она оступится и полетит вниз с обрыва? Но свет, свет тоже приближался.

Деревья расступились, и перед девочкой в лунном свете раскинулось поле. Широкое, поросшее травой, которую мерно жевали коровы. Свет, горевший далеко от кромки леса, на другом краю поля, лился из окон дома.

Она чуть не напоролась на колючую проволоку, которая удерживала коров в загоне.

Кейт слегка поцарапалась и порвала свитер, когда пролезала через ограждение. Во время съемок в Ирландии она узнала, что вблизи коровы намного больше, чем вдали или на картинках.

Кейт наступила в коровью лепешку и со всем отвращением, на которое способна десятилетняя девочка, сказала:

– Бе-е-е.

Почистив кроссовку о траву, она решила впредь смотреть под ноги.

Теперь она смогла получше рассмотреть дом с видом на океан, настилами и светом в окнах на первом этаже. Амбары и корм для коров – да это же ранчо.

Она пробралась через колючую проволоку – успешнее, чем в прошлый раз, и увидела грузовик, машину, ощутила запах навоза и скота. Вновь споткнулась, а после со всех ног рванула к дому. Ей помогут, ее отвезут домой. Но внезапно она остановилась.

А что, если там тоже живут плохие люди? Откуда ей знать? Может, они даже дружат с теми, кто запер ее в той комнате. Нельзя терять осмотрительности.

Уже поздно, они наверняка спят. Нужно попасть внутрь, найти телефон и позвонить девять-один-один. А потом спрятаться, пока не приедет полиция.

Кейт прокралась к дому и поднялась по широкому парадному крыльцу. Она была уверена, что дверь будет заперта, а потому, когда ручка повернулась, у нее от облегчения чуть не подкосились ноги.

Она пробралась в дом.

Лампа в окне горела слабо, но горела. Кейт разглядела широкую комнату, мебель, большой камин и лестницу на второй этаж. Но телефона не было, поэтому девочка прошла на кухню, где в красных горшочках на подоконнике росла какая-то зелень, стоял стол с вазой фруктов и четырьмя стульями.

Кейт взяла и откусила блестящее зеленое яблоко. Она ощутила его вкус, почувствовала, как яблоко хрустит между зубами, и ей показалось, что она никогда не ела ничего вкуснее. Рядом с тостером на стойке она заметила телефонную трубку.

И тут Кейт услышала чьи-то шаги.

На кухне негде было прятаться, поэтому она рванула в столовую, которая к ней примыкала. Сжимая яблоко, с которого по руке стекали капли сока, она забилась в темный угол за громоздким буфетом.

На кухне зажегся свет, и она сжалась сильнее.

Она мельком увидела мальчика, когда тот прошел к холодильнику. Он был чуть постарше и выше, чем Кейт. Копна темно-русых волос взлохмачена, из одежды только трусы. Не будь она так напугана, вид почти голого мальчишки, который не являлся ее двоюродным братом, шокировал и заинтересовал бы ее.

Мальчик достал из холодильника жареную ножку, откусил кусок и потянулся за кувшином (не магазинным пакетом) молока, и Кейт заметила, что он очень худой. Мальчик отпил молоко прямо из кувшина и поставил его обратно на полку. Он то ли напевал что-то под нос, то ли просто что-то бубнил, пока снимал салфетку с чего-то очень похожего на пирог.