В комнате был только один предмет, к которому их можно было привязать, – столбик кровати. Совсем как Рапунцель, подумала Кейт, только вместо волос простыни. Она спасется из этой башни.

Девочка так разволновалась, что снова захотела в туалет, но сдержалась и, стиснув зубы, начала привязывать простыни к кровати. Тут она услышала звук подъезжающей машины, и внутри у нее скрутился такой узел, какой она бы никогда не смогла завязать на простынях. Если похитители решат проведать ее сейчас – все пропало.

Нужно выждать.

Делать нечего, только сесть на пол и представлять, как открывается дверь. Маски. Пистолет. Переломанные пальцы.

Кейт уткнулась лицом в колени и крепко зажмурилась. С улицы через открытое окно снова раздались голоса. Интересно, если они посмотрят наверх, заметят открытое окно?

Один из них, Волк, сказал:

– Придурок, ты думаешь, что сейчас самое время накуриться?

Клоун захохотал.

– Ну еще бы. Они уже собирают выкуп?

– Все идет как по нотам, особенно теперь, когда они прослушали запись, – ответил Волк, и голоса удалились. Дверь захлопнулась.

Больше не пытаясь сохранить тишину, Кейт протянула импровизированную веревку через всю комнату, выбросила ее за окно и сразу поняла, что веревка не достает до земли, но вспомнила о полотенцах, которые лежат в ванной. Однако времени не оставалось – похитители в любой момент могли вернуться. Кейт вылезла в окно и ухватилась за простыни. Руки начали беспомощно скользить по веревке, и она едва не вскрикнула.

Едва не сорвалась, но смогла обхватить их крепче.

Из окна на первом этаже лился свет. Если похитители сейчас выглянут в окно, то увидят сначала простыни, потом ее саму – и вот тогда все пропало. Возможно, они ее застрелят. Но умирать ей совсем не хотелось.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

Кейт инстинктивно обхватила ногами простыни и медленно спустилась чуть ниже. Теперь она смогла заглянуть в дом: большая кухня – нержавеющая сталь, столешницы под темно-коричневый камень, зеленые стены, не салатовые, но близко к этому.

Она зажмурилась, разжала руки и полетела вниз.

Было больно. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать от удара о землю. Кейт подвернула лодыжку, сильно стукнулась локтем, но сразу встала и побежала к деревьям, всем сердцем веря в то, что, успей она добежать до леса, похитители ее не поймают.

Поравнявшись с деревьями, она не остановилась.

Эйдан проскользнул в их с Шарлоттой комнату. Измотанный и подавленный, он подошел к окну. Его Кейти где-то там, испуганная и одинокая. Господь всемогущий, пожалуйста, не позволь им ее обидеть.

– Я не сплю, – пробормотала Шарлотта и села. – Я выпила только половину таблетки, чтобы успокоиться. Прости меня, Эйдан. Истерики ничем нам не помогут. И малышку они не спасут. Но мне так страшно.

Он подошел к ней, сел на край кровати и взял жену за руку:

– Он снова позвонил.

Шарлотта глубоко вдохнула и сжала его руку:

– Кейтлин.

Он не стал рассказывать ей, что потребовал дать трубку Кейтлин, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Он не стал рассказывать ей, что слушал, как их дочь кричала, плакала и звала папу.

– У них нет причин ее обижать, как раз напротив, множество причин не делать этого. – И про себя добавил: «Десять миллионов причин».

– Что они сказали? Они ее отпустят? Мы собираем деньги?

– Он хочет получить выкуп к завтрашней полуночи. Пока не сказал, где произойдет обмен. Он позвонит опять. Папа и Нан всем занимаются. Он сказал, что, когда получит деньги, скажет нам, где Кейт.

– Эйдан, мы вернем ее. – И с этими словами Шарлотта обняла его и принялась слегка раскачиваться. – И больше никогда не отпустим. Когда она будет в безопасности, дома с нами, мы уедем и никогда сюда больше не вернемся.