Когда молодой человек, практически юноша, закончил свой рассказ, то он уже сам начинал дрожать от страха. И его пугал не окровавленный труп, распластавшийся на траве, а взгляд главного врача, который сверлил его до глубин души.

А журналист всё это время записывал с такой скоростью, будто за ним гналась стая волков, а написание текста для него было единственным спасением от них. И Анисимов прекрасно понимал, что теперь его ожидает. В статье будет русским по белому написано, что в главной психиатрической лечебнице Советского Союза имеет место наплевательское отношение к технике безопасности, которое приводит к летальным исходам. Он уже представил звонок, поступивший сверху, в котором генерал МГБ спокойным голосом зачитывает приговор Анисимову. И не быть ему главным врачом, самое минимальное – путёвка в ГУЛАГ, в Мурманск. Если не в Магадан. И эти бесчисленные заголовки в газетах: «Убийцы-рецидивисты разгуливают по зелёной траве без цепей и наручников и разгрызают шеи своих товарищей». Конечно же, Анисимов допускал, что это преувеличение, учитывая цензуру, но он прекрасно понимал, что на его будущем только что поставили жирный крест. И этот крест сейчас обводил карандашом надоедливый журналист «Правды» Владислав Короткин. В его присутствии ничего не получится замять.

– Почему вы допустили такую дистанцию между пациентами? И сами почему так далеко стояли?

– Не знаю, вроде всё было как обычно, – трясся санитар. – Они просто гуляли и…

– Просто гуляли? – Анисимов, никогда не показывающий своих эмоций, начал выходить из себя. – Это убийцы! Кто-то из них ел людей, кто-то убивал собственных детей! И вы просто смотрели, как они гуляют? Вы головой отвечаете за их безопасность, потому что это больные люди!

Он перешёл на крик.

– Валерий Леонидович!

«Только тебя не хватало!», с раздражением подумал Анисимов.

– В должностном регламенте сотрудников лечебницы есть обязанность по надлежащему контрою за поведением пациентов? Может быть, существуют какие-то ГОСТы? Неужели для них не предусмотрены наручники? Ведь вы сами сказали, что они убийцы…

Сволочь будто бы прочитал мысли Анисимова. Заголовки обеспечены.

– Мы во всём разберёмся, я вас уверяю, – Анисимов произнёс эти слова, даже не оборачиваясь в сторону журналиста. А у последнего были ещё вопросы, которые Валерий Леонидович так и не дал задать. – Вы отвели Виданова в одиночку?

– Конечно, Валерий Леонидович.

– Сегодня же соберём комиссию по расследованию, а сейчас мне нужно к Виданову. Григорий, тебя оставляю заглавного, следи, чтобы пациенты сохраняли спокойствие. И если информация просочится в блок А, то я обещаю, все вы полетите со своих должностей. Никаких разговоров об инциденте! Ясно?

Все сотрудники, находившиеся здесь, послушно закивали.

– Валерий Леонидович, я с вами! – помчался за ним журналист.

– Я не могу этого допустить. Требуется особое разрешение…

– У меня есть это разрешение, – внезапно простофиляКороткин куда-то исчез. В голосе появилась сталь и хладнокровие.

Анисимов остановился и повернулся к журналисту. В его глазах он читал что-то другое, совершенно далёкое от былого азарта. Наивный юноша во взгляде этого человека бесследно исчез.

– Вы теперь будете постоянно мне этим тыкать?

– Тыкать? Что вы, конечно же, нет! – вновь эта фальшивая улыбка, которая совершенно не оттеняла ледяного взгляда. – Я напоминаю о долге своей службы.

– Делайте, что хотите, – сохраняя спокойствие, процедил главный врач «Убежища-45».

И он сделал.

Алексей Виданов сидел в углу комнаты с мягкими стенами. На смирительной рубашке виднелись жёлто-коричневые пятна. Он поднял голову и сощурился от яркого света.