Мы рассматриваем проблему истины в судопроизводстве и должны включить в ее содержание процесс постижения истины.

Статья 301 УПК РСФСР устанавливала, что при постановлении приговора суд основывает его только на доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Статья 75 УПК РФ определяет круг недопустимых доказательств.

Статьей 297 УПК РФ установлено, что приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

Законность приговора означает, что он построен на достоверных доказательствах, рассмотренных в их совокупности по правилам УПК РФ. По словам М. К. Треушникова, «вопрос о соотношении допустимости доказательств и достижения истины возникает логически закономерно. Если бесспорно, что судебные доказательства направлены к познанию истинных взаимоотношений сторон, фактов действительности, то не является ли отступлением от цели достижения истины исключение самим же процессуальным законом и санкциями норм гражданского права отдельных средств доказывания из процесса судебного познания… Представляется, что при исследовании данной проблемы должны быть учтены существенные факторы. При выяснении влияния института допустимости доказательств на установление фактических обстоятельств по делу нельзя не учитывать, что этот институт включает в себя нормы с “позитивным” и “негативным” содержанием… Нормы о допустимости доказательств с положительным, “позитивным” характером содержания полностью соответствуют цели достижения верного знания о фактических обстоятельствах спорного правоотношения, и никаких коллизий этих норм и целей правосудия нет и быть не может. Обязанность подтверждения юридических фактов только определенными средствами доказывания, установленная рядом норм права, гарантирует правильное рассмотрение и разрешение дела».[98]

Еще раз отметим, что имеющееся единственное различие между уголовным и гражданским процессами по указанной проблеме определяется материальным правом. В случае применения уголовного права речь идет о соблюдении прав и свобод гражданина при выполнении государством функции принуждения в целях охраны существующего правопорядка, а в случае применения норм гражданского права говорится о требованиях к участникам правоотношений, когда под страхом недействительности их деятельность должна соответствовать норме материального права.

Таким образом, постановление суда является обоснованным, когда оно основано на достоверных доказательствах и понятие достоверности, принятое законом, позволяет сделать выводы об установлении по действующему процессуальному закону истины юридической, которая по существу охватывает понятия, ранее рассмотренные в процессе как достижение объективной, материальной истины. Такой подход связан прежде всего с тем, что, отказываясь от понимания истины абсолютной, относительной, объективной, законодатель поставил перед процессуальной деятельностью иные задачи, чем те, которые были предусмотрены ранее действовавшим законом. Указанные изменения позволяют законодателю изменить цели процессуальной деятельности и ввести в строго правовые рамки сложный процесс доказывания по судебному делу, связанный с применением принуждения к гражданам в условиях соблюдения их прав и свобод.

Отход от понимания достижения истины в судопроизводстве можно проиллюстрировать примером применения гражданского законодательства в 1922 г. Так, М. А. Андрес писал: «Я не берусь перечислять все те правила толкования, которыми должен руководствоваться всякий советский юрист, всякий советский суд, призванные разбираться в спорах о праве гражданском. Но ведь должен существовать какой-нибудь источник, из которого следует почерпнуть эти правила. Кодекс – мертвая маска, и только от того, как применять его, он приобретает свойство одухотворенного жизнью лица. Где же искать указаний по интересующему нас вопросу? Позвольте, примера ради, коснуться только двух положений. Первое из них гласит: “что не запрещено законом, то разрешено”. Спрашивается, какой вид примет Советская Россия и что останется от годов борьбы, если мы станем проводить этот принцип в области гражданских правоотношений? Сказано ведь обратное. Сказано, что уступки частному капитализму признаются исчерпанными, а при таких условиях не правильнее ли будет и Кодекс строить, и толковать его, и суд вершить, исходя из диаметрально противоположного положения: “что в области гражданских частноимущественных отношений не разрешено законом, то запрещено”. Еще один пример: “закон позднейший, – говорит юридическая мудрость, – поглощает раньше изданный закон”. Этот принцип толкования приводит к тому, что все новые, т. е. позже изданные, законы толкуются в распространительном смысле. Представьте себе, товарищи, что получится, если мы декреты нэпа станем применять в согласии с этим юридическим началом».