– И правильно, так и надо, – поддержал действия отряда стрельцов Митька.

– Ага, а как иначе? – поддакнул и я. – На том месте, где у панов лагерь был, деревню отстроили, а потом так ее и назвали – Панькино. Кстати, есть еще легенда о кладе панском. Рассказать?

– Рассказывай! – зашумел народ.

Еще бы. Истории про клады всегда интересные.

– Так вот, если верить легенде, то стрельцы не убивали поляков, – многозначительно заявил я. Дождавшись недоуменных возгласов, сообщил: – Когда наши панов окружили, атаман своих подчиненных в собак превратил, а все золото и серебро, что награбил, глубоко в землю закопал. Сам превратился в огромного ворона и теперь стережет свои сокровища.

– Да ну, враки все это, – решительно заявил дядя Федя.

– Сказки, – поддержал его Василий Ламов.

Зато Митька с интересом спросил:

– Алексей Николаевич, а где атаман мог сокровища закопать?

– А где он мог закопать… – призадумался я. – Панькино – деревня большая была, длинная. Если бы сохранилась, так до самого сталепрокатного завода. Скорее всего, если и был там какой-то клад, то, когда фундамент копали, все выкопали и не заметили. Если ковшом экскаватора землю выгребали, в самосвалы грузили, кто там клад разглядит? Там же земля сплошная, если и было золото, то все в грязи.

– Митя, а ты по Панькину пройдись, посмотри, – посоветовал Василий. – Если увидишь огромного ворона, так знай, что где-то поблизости клад закопан, вот и ищи. Только осторожно. Вороны – птицы серьезные. Клюнет тебя – до мозгов проймет.

Мужики захохотали, а Митька смущенно сказал:

– Да ну тебя, дядя Вася. Фигню городишь. Я что, дурак, что ли, огромного ворона искать?

Самое забавное, что находились те, кто и на самом деле искал огромного ворона. Мне о том сам автор рассказывал. Дескать, после издания книги ему звонили, просили указать место. Мол, они технику подгонят, если понадобится, а ему долю отстегнут – десять процентов.

Из-за разговора о Панькине вспомнилось начало моей милицейской карьеры. Вернее, ее предпосылки. Замполит заставы, капитан Баринов, что вручал мне комсомольскую путевку, сказал: «Вот, товарищ старший сержант. Служил ты достойно, а теперь получи направление на другую службу – в милицию. Повезет – возьмут в участковые, а это уже офицерская должность. Считай, что безо всякого училища в офицеры прыгнешь. И город в твоей области – Череповец».

В Череповец?! Вот уж чего не хватало! Да у нас все поголовно говорят, что там одни зэки живут, что вечером никому до дома не дойти, чтобы не быть раздетым или разутым. Про Череповец известно, что это не просто город, а Убей-городок. Правда, по размерам он уже достиг областного центра, но все равно до культурной столицы не дотягивал.

Мой одноклассник Славик, который каждое лето ездил в Череповец погостить у дядьки, что работал на металлургическом заводе, возвращаясь, рассказывал с придыханием и восторгом: мол, город красивый, дома высокие. Но когда в кино ходишь, то весь сеанс сидишь и дрожишь: а вдруг место проиграно в карты, и того, кто на него сядет, зарежут?

Опять шевельнулась мысль: говорили же умные люди, чтобы по окончании школы поступал в институт, так нет, решил поработать годик, помочь родителям – дескать, там видно будет. А сейчас бы уже третий курс заканчивал. Мысль, что я мог не поступить, даже не рассматривал. Это чтобы я да на истфак не поступил? Я по истории все книги в школьной библиотеке прочитал, а когда они закончились, перешел на Большую советскую энциклопедию.

Это теперь я знаю, что репутация Череповца как одного из самых криминальных городов СССР была сильно преувеличена. Хотя как сказать. Один из начальников, возглавлявший городской отдел милиции в пятидесятые годы, говорил, что Череповец был на особом учете и входил в десятку самых «опасных» городов нашей страны, наравне с Ростовом-на-Дону и Одессой.