– Спасибо, шеф. Камера готова.

– Тогда крикни дежурному, пусть приведут Провидца.

Дежурный ввёл заросшего человека в лохмотьях, от которого исходил неприятный запах. На вид ему было лет шестьдесят – семьдесят.

«Надеюсь, вшей у него нет», – подумал Эйден, по инерции почесал голову и указал задержанному на стул.

Провидец сел, потом увидел оставшуюся слойку и спросил:

– Можно я её съем?

– Да, конечно, – сказал Эйден и придвинул ему бумажный конверт со сдобой.

Провидец жадно её съел, а бумажный конверт аккуратно свернул и положил в карман.

Том включил камеру. Эйден зачитал Провидцу его права.

– Как вы хотите, чтобы я к вам обращался: Сэмюэль Гесс или Провидец?

– Вы знаете, кто такие провидцы?

– Те, кто имеет связь с Богом.

– Мы все имеем связь с Богом.

– На лекции по устройству мира времени нет, буду обращаться к вам как к Сэмюэлю. Сэмюэль, скажите, что вы делали двадцать пятого августа с пяти до восьми утра?

– Я помогал.

– Кому?

– Женщине.

– В чём состояла ваша помощь?

– Я должен был провести ритуал.

– Какой ритуал?

– Они сказали, что нужно помочь ей перейти в другой мир. Что зло в её теле, а душа в агонии. Нужно спасти душу.

– Кто «они»? И как вы должны были помочь?

– Они не оставляют меня. Они всегда рядом, шепчут без конца. Я так устал. – После этих слов Провидец начал издавать мычание и раскачиваться из стороны в сторону, держа руки на голове.

– Что они просили вас сделать?

– Зло было внутри неё. Оно заставило её тело бежать, быстро бежать, долго бежать. Она страдала, но бежала. Зло принесло её в наши края. Нужно было помочь её душе.

– И что вы сделали?

– На рассвете они освободили её душу. После этого зло бросило тело, ему оно стало неинтересно.

Провидец замолчал.

– Кто «они»?

– Если вы не хотите сойти с ума, лучше вам этого не знать.

– Хорошо. Только что это за спасение, если тебя убивают?

– Они спасали душу, а не тело. Тело было уже не спасти. Оно уже умирало.

– Во сколько это было? Где вы её нашли?

– Она лежала рядом с пирсом. Я перенёс её на пирс и провёл ритуал. Они говорили: «Тело бренно, спаси её душу».

– Как вы её перенесли на пирс?

– На руках.

– Она была ещё жива?

– Да. Я подошёл к её почти бездыханному телу и перенёс на пирс, покрыл его охрой и прочитал молитву, благодаря которой они вошли в её тело и разорвали сердце. Потом я побрил ей голову.

– Разорвали сердце? Что за молитва разрывает сердца?

– Я не знаю, это не язык человека, это их язык, я просто повторял за ними.

– Эльфийский? – спросил, улыбаясь, Эйден.

– Нет. Не знаю. Я не знаю эльфийский.

– Повторить сможете?

– Нет, я не помню слов.

– Вы сказали, что они разорвали сердце.

– Да.

– И что было дальше?

– Потом они сказали, что она голодная. Я вспомнил, что у меня есть кукуруза, и положил ей в рот, чтобы она поела.

– Где вы её взяли?

– Что именно?

– И красную охру, и кукурузу.

– Охру покупал много лет назад. Когда со мной это случилось, думал, она поможет спрятаться от зла. А кукурузой меня на днях угостил один местный фермер, чтобы я сделал себе попкорн.

– Вы сказали, зло заставило её бежать. Как оно это сделало? И почему сюда?

– Оно вошло в неё и побежало.

– В каком смысле?

– В прямом. Они на это способны.

– Кто «они»?

– Они – это те, кого вы не видите.

– Очень интересно, – опять улыбнувшись, сказал Эйден. – Ну, допустим. Почему сюда?

– Не знаю. Может быть, это просто совпадение. А может, она должна была оказаться именно здесь.

– Когда вы несли её на пирс, она не сопротивлялась?

– Нет. Она была без сознания.

– Вы сказали: «когда со мной это случилось». А что с вами случилось?

– Потерял свой разум. Но я не сумасшедший.

– Почему нигде нет ваших отпечатков пальцев? Как вы наносили охру?