Охота на интернет заканчивается ничем. Зрение не хочет фокусироваться на реальности, смотрю за горизонт, поворачиваюсь к деревьям, опускаю взгляд на песок, но все объекты лишь размытые пятна. Проморгавшись, я замечаю у дальнего валуна пятно чем-то отличное от остальных. Передо мной лежит полуразложившаяся человеческая нога. Зрение обострилось.

– Товарищи полицейские, – подхожу к ним, когда отец рассказывает о «его» идеях по улучшению побережья, – там, возле камней, человеческая нога.

– Что ты такое говоришь, Август? – отец держит улыбку, в то время как его глаза спрашивают: «Какого чёрта ты говоришь?» – Это мой сын.

– Там, – тишина, – лежит, – удар в грудь, – оторванная, – тишина, – нога, – удар в грудь, – человека.

Полицейские переглянулись, и сержант, насторожившись, спросил:

– Вы точно уверены?

– Ну пойдёмте, я вам покажу, – сказав это, разворачиваюсь и, махнув рукой, иду к за скопление валунов. Лишь сейчас я начинаю осознавать, что простоял возле изуродованной конечности не более десятка секунд, хотя казалось, времени прошло куда больше. – Смотрите.

Полицейские тут же принимаются осматривать кусок человека, их окружают любопытные работники, а я, ощутив поглаживания усталости, сел на ближайший камень. Всё же утро выдалось необычный.

– Марго, вызывай капитана, – сказал сержант и подошёл ко мне. – Вы готовы дать показания?

– Он не будет давать никаких показаний, – поднимаю голову и вижу перед собой спину отца. – У нас сегодня ещё много работы, почему бы вам не попросить кого-то другого? Вон, уверен кто-нибудь из них сможет посотрудничать с вами. К тому же, нам НЕ ЖЕЛАТЕЛЬНО лишний раз, как говориться, светить лицами. Сами понимаете, я в таком положении…

– Понимаю, но и вы поймите, ваш сын обнаружил мёртвую ногу, а следовательно, именно он должен дать показания. Это не займёт более получаса.

– Верю, но не во времени дело, а в том, что, когда дело попадёт в СМИ, а оно попадёт, я уверен, там может оказаться и фамилия моего сына, следовательно, моя. Этого бы хотелось всё-таки избежать.

– Капитан в пути, – доложила сержант.

– Товарищ Леднков…

– Все и так знают, что мы находимся здесь, – вмешиваюсь я, не желая наблюдать за разыгравшимся цирком. – Мы выложили историю, ты забыл? К тому же здесь помимо нас ещё четверо человек.

– Так… – отец схватился за подбородок, – ты присядь, отдохни, а я пока позвоню Рите. Без меня ничего не подписывай!

Отец достал телефон и отошёл на несколько метров. Полицейские проводили его взглядом, затем принялись между делом строить предположения, мёртв хозяин ноги или нет. Я же смотрел, как отец, активно жестикулируя, беседует с главой избирательного штаба. Усталость проходит. Вскакиваю с камня и подхожу к морю, умываюсь.

– Август, – рядом оказывается отец. Ещё раз обдав лицо прохладной водой, поднимаюсь. – Пойдём давать показания.

Хорошо, что я ношу вещи только тёмного цвета, на них не видно пятен от машинного масла, грязи и ржавчины. Снимаю перчатки и усаживаюсь на автомобильное кресло у стенки. От старенького Passat’а остался лишь голый кузов и полуразобранный двигатель, остальные части машины аккуратно размещены по всему гаражу: что погабаритней стоит на полу, что покомпактней лежит на полках и в ящиках. Кузов необходимо попилить и сдать металл Юричу. Надеюсь, он снова не будет требовать от меня документы на умерщвлённое транспортное средство, прошлый владелец их так и не нашёл.

В воротах появляется Павел. Мы жмём руки, после проходим вглубь гаража, где я, сделав музыку тише, занял своё место у столика. Друг усаживается напротив.