– Летим.

– Да, я забыл сказать. Предупредить. Я ведь недаром назвал этот мир самым сложным. Здесь зафиксировано рекордное число сбоев и провалов кураторов за всю историю существования Вселенной. Не передумаешь?

– Нет.

– Хорошо.

День пятый.

– Ну как? Уже екнуло?

– Да! И не раз!

На самом деле мое сердце трепетало практически без остановки, как если бы что-то важное и долгожданное случилось со мной. Событие всей моей жизни.

– Тогда полетели осваивать центр управления. Я останусь с тобой еще несколько дней для инструктажа.

– Хорошо.

Я не отрываю глаз от прозрачного пола «тарелки», пытаясь как можно больше узреть наяву. Ведь управлять этим миром (пусть Кадию и не нравится это слово) мне придется из сна, точней из осознанного сновидения. Физиологию, тело, Кадий при помощи специального вещества отправит в состояние близкое к анабиозу, то есть оно практически перестанет меняться, а управляться и функционировать будет при помощи моего же астрального тела. Сознание же он свяжет с пультом управления миром и активизирует на полную мощь. Не знаю, как все это будет смотреться потом, все эти картины-пейзажи, поэтому жадно ловлю каждый штрих. Мне нравится то, что я вижу, и я лишь одними губами шепчу: «Привет, мир. Привет. Я – твой новый куратор…»

– Нолга, вызывает Центр. Как слышно?

Это Кадий. Он пытается связаться со мной по межмирному интеркому. Раньше он отдавал предпочтение телепатии, но в последнее время на Земле слишком много помех, и сигнал может быть недостаточно четким. Межмирник же работает посредством кротовой норы и потому значительно стабильней.

– Нолга на связи. Какие новости, Кадий?

Я знаю, он не любит долгих разговоров, и потому не пристаю с расспросами, хотя мне неймется узнать, что нового в Центре.

– У тебя крот завелся, – заявляет он с места в карьер.

– Ого, насколько ты осведомлен. Я в курсе.

– В курсе? – в голосе Кадия слышится почти изумление.

– Ну конечно, он мне весь огород перелопатил. С вечера все сравняю, а утром проснусь – там новые кучи. Пошла в хозяйственный, думала средство какое купить, но там сказали нет у них ничего. Продавщица, правда, посоветовала банки из-под пива по всему огороду расставить, чтобы тарахтели. Они вроде шума не любят. Говорит, помогло ей. Теперь как бомж или алкаш какой хожу пивные банки собираю. Смешно ему.

Я в самом деле слышу что-то вроде приглашенного хихиканья на том конце.

– Какое уж тут смешно. Такое чувство, что мир без пяти минут тебя поглотит. А это совсем нежелательно.

– Не волнуйся. Я бы заметила, если бы что-то серьезное мне угрожало.

– Можешь и не заметить. Таких случаев было немало.

– Не пугай, Кадий. Мне и так здесь непросто бывает, а земные радости вроде земледелия здорово снимают стресс.

– Я не пугаю. Информирую просто. Это моя работа. К тому же ты уже не заметила, что у тебя завелся крот.

– Ты что ли прикалываешься?

– Нисколько. Ты же знаешь другое значение этого слова?

– Конечно, – я невольно напрягаюсь. – Ты хочешь сказать....

– Да, именно так. В твоей команде есть кто-то, кто переметнулся к антитеррщикам. Куратор из сопредельного мира подслушал их переговоры, но он, разумеется, не может знать, кто это был. Сказал только, голос мужской.

Я холодею. В голове табун мыслей. Антитерра – наши враги, мир, который как минимум не желает нам добра, а как максимум не прочь нас погубить. Кадий нарушает повисшую тишину:

– Есть идеи, кто бы это мог быть?

– Никаких. Я доверяю всем безоговорочно.

– Видимо, зря. Они готовят ряд провокаций на Земле. Цель неясна, но, думаю, все примитивно, просто хотят насолить. У их куратора зуб на тебя.