– Видите ли, уважаемый ОУО, – неподдельно закашлялся Всевышний. – Это было не, чтобы заседание… Скорее – визит отдельных членов…

«Гляди, ты: выкрутился! Молодец!»

– Люди… То есть, ангелы всерьёз обеспокоены состоянием дел с пополнением контингента…

– Разрешите вопрос, Господи?

– Да, конечно.

– А почему они так сильно обеспокоены состоянием вопроса чужой подведомственности?

– ???

Значит, я «не промахнулся»: словарного запаса у Господа не хватило даже на звук «а».

– Охотно готов разъяснить Ваше недоумение, Господи! – снизошёл я, не столько к недоумению, сколько к формату реакции. – Ну, ладно, Надъархангел Иегудиил. Он – Ваш Заместитель по общим вопросам, и вполне может объяснить свою заинтересованность тем, что этот вопрос – так сказать, «вообще». Но остальные-то – с какого боку? У каждого из них – свой участок работы, нигде не пересекающийся с моим! Например, после ввода в эксплуатацию уже первой очереди Рая, министр-администратор Иеремиил полностью вернулся к своим уставным обязанностям! Мы с ним нигде не пересекаемся: вопросами снабжения, а в широком смысле – тыла, у меня занимаются совсем другие люди… в смысле: ангелы! И Ангел Порядка Мафусаил справляется с обязанностями зампотеха и зампотыла ничуть не хуже!

– А почему Вы упомянули именно министра-администратора?

Вот и недооцени Господа! Только о недооценке в моём случае и речи не шло. Я не «прокололся»: слово моё не притязало на сомнительные лавры неуловимого воробья. Просто Ерёма был наиболее ярким примером «самого близкого друга».

– Так ведь – «доброжелатель номер один», – не растерялся я, и даже позволил себе усмехнуться. В меру, конечно: «не искушай Господа своего!».

– Ну-у… – растерялся за двоих Всевышний.

– Полностью с Вами согласен, Господи! – ещё раз обнаглел я. И правильно сделал: «Помирать – так с музыкой!». С той самой: «Врагу не сдаётся наш гордый „Варяг“, пощады никто не желает!». – Вы совершенно правильно определили характер его отношения к этому вопросу. Нет у него объективных причин для интереса! Что-то раньше я не замечал в нём общественника с повязкой на рукаве! Товарищ, если и надрывался под бременем ответственности, то всё больше материальной. И всегда – в одну сторону: не из дома, а в дом!

– Хм…

Это Господь не хмыкнул, а прочистил горло – от очередного смущения: министр-администратор тащил ведь не только в свой дом. Не будем говорить, в чей именно – но это был… Прости Господи, ибо не ведаю, что творю!

– И ещё, Господи…

Я уже начал разворачивать фразу – и тут задумался: а стоит ли продолжать? Ведь продолжение – чревато! Но уже в следующий момент я вспомнил: меня же вызвали на оглашение приговора! Так, что: «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»!

– … Зачем на меня вешать чужих собак?

– ??? – не стал оригинальничать Всевышний.

– Собаки-то – чужие! – соригинальничал за двоих я, и, иллюстрируя сказанное, выразительно покосился на Тарифно-квалификационный справочник в книжном шкафу Господа. Моё «косоглазие» не осталось незамеченным. Не осталось незамеченным и то, что я «дерзнул на дерзость». Ведь, если «собаки» – не их, и не мои, то чьи же? Тут, как говорится, «и к бабке ходить не надо»… из этого кабинета.

– А почему Вы решили, что на Вас «навешивают»? – «возвращая портрет», игнорировал мой выпад Господь. Игнорировал мужественно, но неуклюже: такой вопрос – да после стольких «наездов» на меня?! Несерьёзно, товарищ! Какие же мы после этого интеллигенты?! Или мы настолько не уважаем друг друга, что начнём «лепить чернуху»?!

– Господь Вседержитель! – укоризненно протянул я.

– Ну, хорошо, хорошо!

Надо отдать Господу должное: он не столько поморщился, сколько смутился. Хорошо, так, по-человечески смутился.