«Ты говоришь, как истинный автократ, Пётр. И я думал, что ты выше этого.»
«Это вы думали, что я выше. Но на самом деле я просто видел, как вы тратите силы на разговоры, пока Союз разваливается.»
В этот момент Валайков достал пистолет из-за пояса и направил его прямо на голову председателя.
«Теперь всё просто, Фёдор. Вы уходите. Либо добровольно, либо я сам займусь этим вопросом. Моя гвардия уже готова занять цитадель. Одним приказом я могу покончить с этим прямо сейчас.»
Мазиров молча смотрел на него, затем медленно встал.
«Знаешь… А ведь ожидаемо, Петя,» – сказал он, слегка усмехнувшись.
«Это хорошо, что вы это понимаете. Значит, всё пройдёт быстрее.»
«Но ты должен знать одно,» – продолжил Фёдор, не отводя взгляда. «Союз, построенный на страхе, не будет долгим. Люди слушаются, пока боятся. Но страх проходит. И когда он пройдёт, они уничтожат тебя.»
«Люди будут слушаться столько, сколько нужно. А ваша эпоха закончилась, Фёдор.»
Мазиров медленно опустил руку к пиджаку, но в тот момент Валайков сделал шаг вперёд и надавил дулом пистолета на его висок.
«Не стоит. Вы слишком умны для этого.»
Мазиров опустил руку, тяжело вздохнув.
«Ты выиграл, Пётр. Я не стану сопротивляться. Но знай: ты идёшь по пути, который уничтожит тебя.»
«Время покажет,» – холодно ответил Валайков, убирая пистолет. Он понял, что сопротивляться бесполезно.
На следующий день, 15 апреля 2009 года, Фёдор Мазиров выступил с обращением к народу.
«Сегодня я объявляю о своём уходе с поста председателя Бобровского Союза. Моим преемником станет Пётр Васильевич Валайков. Это моё собственное решение, принятое ради сохранения Союза и его стабильности. Благодарю вас за доверие и поддержку на протяжении этих лет.»
Анна Ларцкая, бывший премьер-министр Визеградской Империи, выступила с резкой критикой:
«Мазиров уступил человеку, который разрушит всё, что мы строили. Это катастрофа для Союза.»
Алексей Даст отреагировал ещё острее. Его выступление на площади Припикса собрало тысячи людей.
«Пётр Валайков – это не лидер, это диктатор! Он пришёл к власти через кровь и угрозы. Мы не должны позволить ему разрушить всё, ради чего мы боролись.»
Люди, стоявшие в толпе, молчали. Каждый из них знал, что начинается новая эпоха, и она будет жестокой.
Глава 4. В тени сомнений
7 сентября 2012 года
Прошло три года с тех пор, как Пётр Валайков возглавил Бобровский Союз. Эти годы изменили всё. Для одних они принесли стабильность, для других – ощущение пустоты. Михаил Питин, депутат от партии «Бобры», как и большинство своих коллег, жил в условиях, которые можно было назвать привилегированными, но всё чаще он задавался вопросом: «Какого чёрта я здесь делаю?»
Михаил вошёл в главный зал парламента чуть раньше обычного, надеясь выпить кофе и спокойно провести утро. Но его надежды были разрушены в тот момент, когда он подошёл к своему месту. На столе снова появились каракули.
На этот раз это было что-то вроде карикатуры на самого Михаила. Его голова была изображена непропорционально большой, а рядом красовалась надпись: «Лучший блогер парламента».
«Ну кто это делает?!» – выругался он, оглядываясь.
Из-за спины раздался знакомый голос.
«Что случилось, Мишаня?»
Михаил обернулся и увидел Арсения Годумова, одного из самых раздражающих коллег. Годумов был депутатом рангом выше, чем Михаил, и никогда не упускал возможности это показать. Он всегда был безупречно одет: клетчатый смокинг, идеально выглаженная рубашка, галстук-бабочка, будто сшитая специально для его самодовольной физиономии.
Арсений обладал манерами, которые он сам считал утончёнными, но которые на деле выглядели как театральная игра. Он говорил с еле заметным высокомерием, будто каждое его слово стоило больше, чем всё, что когда-либо сказал Михаил.