«История уже всё сказала. Она повторяется только тогда, когда её не слушают».
Пётр молча посмотрел на председателя, а затем медленно кивнул. «Время покажет, кто из нас прав».
Мазиров ничего не ответил. Он развернулся и медленно пошёл прочь, оставляя Валайкова на фоне поля, где солдаты продолжали тренироваться под его руководством.
Глава 2. Голос мира
На пятом этаже старого дома в Припиксе горел свет. Окно небольшой квартиры было занавешено плотными шторами, за которыми угадывался силуэт девушки, сидящей за столом. квартира казалась уютной и теплой, несмотря на старую мебель и слегка облупившуюся краску на стенах. Здесь всё говорило о простоте и спокойствии, которые стали редкостью в это беспокойное время.
За письменным столом, заваленным книгами, тетрадями и стопкой исписанных листов, сидела Евгения Евдакимова. Свет настольной лампы мягко освещал её лицо. Она медленно выводила слова в своём дневнике, время от времени делая паузы, чтобы обдумать следующее предложение.
«2 марта 2009 года.
Сегодня, кажется, был самый обычный день. Работа, библиотека, немного прогулок. Всё как всегда. Но иногда за этим «как всегда» скрывается что-то большее. Что-то, что не сразу заметишь. Я часто думаю, что могу найти это большее в книгах или в людях, которых встречаю.
В библиотеке нашла книгу о том, что счастье – это процесс, а не цель. Мол, не нужно гнаться за ним, нужно просто жить. Красиво звучит, правда? Но я почему-то не чувствую от этого лёгкости. Кажется, что я всегда где-то за этим счастьем бегу, а оно всё ускользает. Может быть, я просто не понимаю, как его искать.
Ещё сегодня встретила Илюшку. Ты его знаешь, дневник. Конечно, знаешь. Мой добрый Илюша. Мы с ним такие разные, но это не мешает мне находить в нём что-то удивительное. Он был какой-то грустный. Сначала шутил, как обычно, про мою куртку, мол, она выглядит так, будто пережила тысячу гос переворотов. А потом как-то замолчал. Его глаза… такие тёплые, добрые, но сегодня в них была грусть, которую он пытался скрыть. Илюшка всегда такой – хочет быть сильным, всё держит в себе. А я смотрю на него и думаю: «Почему ты не делишься? Почему не даёшь мне помочь тебе?»»
Евгения отложила ручку, задумчиво посмотрела на окно, за которым мерцали огни ночного Припикса. Она провела рукой по волосам, собранным в низкий хвост, и встала из-за стола. Её квартира была небольшой: комната, совмещённая с кухней, ванная и крошечная прихожая. Всё здесь было аккуратно, но без лишнего. Евгения не любила загромождать пространство.
Она подошла к окну, отдёрнула занавески и посмотрела вниз. Улица казалась безмятежной. Редкие прохожие, несколько машин. Город жил своей жизнью, не замечая её тихих раздумий.
Раздался дверной звонок. Евгения удивлённо повернула голову. Было поздно, и она точно никого не ждала.
Когда она открыла дверь, на пороге стоял Илья Кадрэ. Его каштановые волосы слегка растрепались, а в руках он держал привычный рюкзак. Он был невысоким, но в его фигуре чувствовалась какая-то уверенная лёгкость. На лице играла усталая, но всё же искренняя улыбка.
«Привет, Жень,» – тихо сказал он.
«Илюшка? Что ты здесь делаешь так поздно?»
«Можно войти?»
«Ну, конечно, проходи,» – ответила она, отступая в сторону.
Илья прошёл в комнату, поставил рюкзак у стены и сел на стул у стола. Его лицо выглядело усталым, но он пытался сохранять свою привычную доброжелательность.
«Ты какой-то задумчивый. Что случилось?» – спросила Евгения, садясь напротив.
Он опустил голову, избегая её взгляда. «Мама опять ругалась. Она сказала, что я слишком много времени провожу с тобой.»