Небольшие поселки хороши своей компактностью. Предупредив, дежурную Михаил Александрович пробежался по магазинам. Закупил пива, по совету продавщицы взял литровую бутылку бурятской водки и за неимением цветов бутылку шампанского для Алексеевой тещи. Старенькая «Нива» неприметно вписалась в кусты акаций под тополями. Открыв дверь Алексей курил, радуясь начинающемуся погожему деньку и тени в которой стояла машина.

– Затарился? Я же говорил тебе, что ничего не надо.

– Водки много не бывает.

– Ого. Голос мужа, а не мальчика. Поехали.

По разбитому асфальту, подскакивая козлом на выбоинах, машина скрипела всеми своими суставами. Её лихо обошла иномарка, из опущенного стекла показался традиционный американский знак из одного пальца. Михаила бы давно уже разобрал бы азарт и он на своей авдошке показал бы класс. Но Алексей обогнавшую машину проигнорировал.

– Сколько лет твоей старушке.

– Да поболе двадцати. Отцовская.

– А что не сменишь?

– Зачем? Есть «колдина», на ней в основном Лариска. А я «Ниву» не променяю.

За подъемом асфальтовая дорога свернула в сторону и машина обрадована выкатилась с неё на родную проселочную дорогу. Здесь не было выбоин, неровности были покатыми, колея наезжена и на шестидесяти километрах машина, словно плыла по волнам.

– По нашим дорогам ходовая иномарок не выдерживает. Дури, что в движке, что в голове у пацанов полно, за сотню по ухабам. Понаберут блядовозок и выпендриваются. А «Нива» – это хозяйка. Смотри, смотри. Коза.

Алексей притормозил. Справа от дороги вдоль чахлого Березника не торопясь, словно давая      полюбоваться собой, шла косуля. Уловив изменение в работе двигателя, оглянулась и едва только машина остановилась, двумя прыжками скрылась за деревьями, мелькнув на прощание белым задом.

– Зверь тоже учится. Машина едет – ноль эмоций. Хлопни дверцей, останови машину, только ты их и видел.

– Какая же это коза? Это косуля. Я думал коза, как коза.

–Знамо дело, косуля. Но так повелось; без рог – коза, с рогами гуран. И сами мы гураны, только без рог.

– А не обидно, что козлами зовут?

– А за козла ответишь. Сам же видишь, что козел и гуран разные звери.

Машина взлетела на пригорок. За лиственницами блеснула поверхность озера в окружении темно-зеленных сопок. Алексей притормозил.

– Благодать. Ты в Европах такое небо синее видел? То-то.

Свернули на узкую дорогу, которая, поплутав среди густых зарослей молодых лиственниц и берез, вынырнула из них к дачному поселку. С одной стороны вдоль дороги хилые заборчики показывали границы участков, с другой, ивняк купал свои ветви в воде. Алексеева дача была в конце поселка. За ней дорога кончалась, упираясь в крутой косогор. Когда-то кто-то пытался пробить дорогу выше, но колею размыло, превратило в маленькие овраги, заросшие шиповником.

–Приехали. Станция Березай, кому надо – вылезай.

На крыльцо вышла женщина в спортивном костюме, посмотрела, прикрыв глаза ладошкой от солнца на приехавших.

– Алеша, как раз к чаю.

– Знакомьтесь мама. Михаил Александрович.

– Можно, просто, Миша.

– Татьяна Сергеевна. Проходите Михаил в беседку.

Ненавязчиво из старенького приемника звучали «Подмосковные вечера». От музыки, от отцветающей черемухи, запорошившей белыми, мелкими лепестками, как снегом двор, от грядок с зелеными ростками, веяло покоем.

– Проходи, проходи. Садись. Я хозяйкам помогу.

В беседке укрытой со всех сторон противомоскитной сеткой посреди обеденного, круглого стола стоял самовар. Не электрический, а старинный, с медалями. Из трубы вился слабенький дымок. Он уже не кипел, довольно урчал в ожидании хозяев. За столом сидел карапуз.