После горячего, почти обжигающего душа и растирания жестким полотенцем в тело потихоньку вернулась энергия. Светлана оделась и пошла на доносившийся с кухни запах свежего кофе. По выходным Гена варил настоящий кофе из зерен. Сначала методично молол зерна в ручной мельнице, затем заливал их, обязательно фильтрованной, водой и варил в пузатой медной турке. По мнению Светланы, которое она держала при себе, запах получался куда лучше, чем вкус.

Тихо-тихо заскрипели под ногами половицы в коридоре, обсуждая непутевую жену хозяина. Светлана рысцой добежала до кухни и с треском раздвинула бамбуковые жалюзи. Хмурое, туманное утро безразлично заглянуло в окно и слегка разбавило темноту.

Светлана включила свет, поставила чайник и закинула хлеб в тостер. Достала тарелку и разрезала вчерашнее вареное яйцо. Может быть, яйцо не было вчерашним, поверхность желтка выглядела серо-голубой и совсем неаппетитной. Или дело было в том, что Геннадий положил плошку с вареными яйцами на верхнюю полку холодильника, где температура была самой низкой. Светлана размяла яйцо вилкой, добавила ложку сметаны, приправила луком из банки и намазала смесью тост. Даже в соленом виде дикий зеленый лук поднял настроение, напомнив о лете, выжженной солнцем сухой траве и бездонном, бледно-голубом небе. Светлана вытащила из укромного места банку растворимого кофе, насыпала ложку в чашку, залила кипятком и щедро плеснула сверху молока. Геннадий осуждал ее «плебейские» привычки, и поэтому Светлана пила свои «помои», только когда оставалась одна.