Кстати, еще одна сходная разница – загадывать желание на Новый год. Вы загадываете желание и пьете получившееся зелье из сожженной бумаги и пепла. Мы создаем список решений на будущий год – New Year’s Resolutions (обычно меньше пить, меньше есть, больше заниматься спортом). Редко выполняем, каждый год читаем статьи про то, почему мы, британцы, бросаем свои резолюшнзы и говорим: «А, все бросают, понятно, что я тоже», – и дальше ждем следующий Новый год, чтобы бросить вредные привычки.

А 8 Марта для нас вообще просто очередной день…

– Крэйг, сегодня же 8 Марта, – сказала Даша. Она смотрела на меня в ожидании.

– И? – я спросил в недоумении.

– Это Международный женский день!

– Женский день? Что это?

– Ну, вименз дей, что ли?

– Вименз дей?.. Нет такого дея у нас.

– Как это?

– Ну… Так это… Наверное…

– Когда вы празднуете своих женщин тогда? – она спросила обиженным тоном, видимо, соболезнуя бедным английским женщинам.

– Эм-м-м… Каждый день?

– Не верю!

– Я тоже… Ну, у нас есть матский день.

– Матский?

– Да, это день для… Гм-м-м, а как «мать» будет, если родительский падеж и многочисленно?

– …?

Даша, наверное, уже поняла, что я не буду ее поздравлять.

– Ну… День для мати. Щас, в словарь посмотрю… Материйнский день.

– День матерей?

– Наверное.

– Это какая дата?

– Не помню.

– Ну, ты так себе английский джентльмен, Крэйг.

– Спасибо, приятно. Ну, Даша, с чем поздравить-то? Со вторым хромосомом что ли? А ты знаешь, что вы уже дольше живете? И вообще, плохо подчеркивать разницу между полами, мы же равны и не должны отличаться друг от друга. Понимаешь?

Она очень не понимала.

Я попробовал ей объяснить, что в Англии вместо 8-го Марта есть День матерей и что надо заслужить свой день родами следующего поколения.

Она преочень не понимала.

Признаюсь, я очень боюсь писать об этом. Тема опасная, у всех разные жаркие мнения, и когда такие темы открываются, я мямлю что-то ничегонное и потихоньку ухожу по-английски. А то вижу, что Аннушка уже разлила масло и приезжают трамваи и травма.

Я попрошу издательство выложить следующую часть этой главы на двух страницах, чтобы можно было легко пролистать. Дальше будет не очень веселое обдумывание моральных моментов. Если такое не любите, пролистайте, глава без них нормально читается!

Вкратце: когда я приехал в Россию, я часто занимался морализаторством. Я и в Англии этим занимался, но только в России я получил качественную обратную связь и начал обдумывать, надо ли мне это.

Главный момент не в том, что я принял русские позиции вместо английских (хотя некоторые я действительно принял и живу по ним, даже когда я в Англии), а то, что я перестал автоматически отбиваться от других мнений и начал слушать других людей.

Это одно из самых важных сокровищ, которые я получил в России. Я теперь свободен от морализаторства, и освободили меня русские. Поэтому пишу об этом в otherwise легкой книге.

Для меня это очень важная тема и отличный пример к поговорке «ходить в чужой монастырь со своим уставом». Избавляться от своего устава пришлось годами. Было несколько стадий этого:

1. Перестать беспрерывно высказывать свои «моральные позиции» достаточно долго, чтобы другой человек мог что-то сказать.

2. Не упасть в обморок, когда услышал противоположное мнение.

3. Выходя из моральной комы, принимать другого человека как человека, который имеет свою точку зрения, свою историю и право на собственные мысли.

4. Обдумать… задавать вопросы…

5. Понять, что мое представление о мире не единственно возможное и что – самое страшное – я, возможно, неправ.