Кузнец Гаврила с руками-молотками, сотоварищи, стояли возле калитки и очень задумчиво как-то курили. Мужики отчаянно метали частые взоры в сторону веранды: Не поднесут ли по маленькой, ещё до экзекуции? Так сказать, для смелости, поднятия духа и твёрдой руки. Кузнец Гаврила метал взоры с особой надеждой, так как вчера крепко «дал», его трубы сильно горели и уже почти пересохли…

– Чего они волынку всё тянут, пора бы уже, начинать… кончать – махнув рукой, пробасил Гаврила, насмерть измученный непостижимым долготерпением.

Засланный друг Кузьма быстро слетал на разведку, попутно прихватив с собой бутылку белой, которая тут же была дружно «раздавлена» на ура. Гавриле попало на старые дрожжи, ему сначала захорошело, а после и вовсе стало заносить с «разворотом».

– Да вы чо, мужики?! Я когда, помоложе чуть был, дак это, годовалого бычка, с левой в лоб с первого удара, зашибал прямо до смерти! Он у меня сразу с копыт винтом падал! – смело жестикулируя, не слегка привирал уже пьяный Гаврила. – А свинью эту, Хавронью, хоть не кулаком, но дрыном влёгкую закабаню!

– Ну, ты даёшь, да быть того просто не может? – загалдели враз мужики.

– А давай на спор, на литру водки? – распалившись духом вдруг предложил им Гаврила.

Мужики ударили по рукам, кузнец пошел за дом выбирать дрын, после вернувшись с четырёхметровой лесиной в комле сантиметров так, на пятнадцать, несколько раз примеряясь, кузнец повернул дрын и…

+ + +

Дверь в хлев со скрипом открыли, пинками выпнули оттуда Хавронью, та взвизгнув, угрюмо подошла к корыту с водой, что стояло в центре ограды, и так жадно стала пить воду, будто тоже была с большего похмелья.

Гаврила двумя руками вытянул впереди себя дрын, как при игре в городки, прищурился левым глазом, точно прицелился, и стал не спеша с расстановкой отводить лесину назад…

Конец ознакомительного фрагмента.