– Организовать хорошим людям достойный отдых – наша с вами задача. Ну, как? – Многозначительно спросил москвич.

Трёхин ответно улыбнулся:

– «Серебряный бор» – место сказочное. Губа у вас не дура. Но ведь там земля не хуже, чем кубанский чернозем. Ее надо перевести из сельхозугодий под застройку. Как-то обосновать, торги провести. Мороки много…

– Так ведь в этом бизнесе и ваша доля будет. – Москвич бросил козырную карту. – Лев Яковлевич, ваш тесть, говорил про двадцать процентов. Куш, конечно, немаленький, но мы согласны и на это.

Зазвенел внутренний телефон, и Трёхин удивительно мягким, добродушным тоном укорил секретаршу:

– Лариса, я же просил ни с кем не соединять… Да, конечно, иди… Нет, завтра выходить на работу не надо… Знаю, что работы много, но завтра – суббота, выходной… До свидания.

Положив телефонную трубку, Трёхин слегка задумался, как бы мысленно возвращаясь к прерванному разговору. Потом взял со стола тонкую картонную папку розового цвета и убрал в выдвижной ящик стола. И только потом взглянул на гостя.

– Лев Яковлевич, – человек хороший, но он специалист в другой отрасли – военной. Бизнесом занимается, так сказать, по совместительству, поэтому многого недопонимает. Давайте обойдемся без его подсказок.

Глава поднялся с кресла, подошел к окну, задумчиво посмотрел на улицу и продолжил:

– Давайте поступим так. Дело вы затеваете хлопотное, хоть и перспективное… Еще раз посоветуйтесь с генералом, а мы прикинем свои возможности.

На том и разошлись. Трёхин вызвал машину, чтобы ехать в ресторан, а москвич стал звонить генералу и договариваться о дальнейших действиях. Тот, конечно, легко раскусил тактику зятя и направил своего протеже к дочке, Ангелине Львовне. Та, выслушав москвича, успокоила: вопрос решаемый, без волынки, в два-три дня! И земля будет переведена из одной категории в другую, и конкурс пройдет, как надо, и все документы с нужными подписями и печатями будут лежать в розовой папочке. Но цена вопроса – тридцать процентов. Место райское, от клиентов, не только московских, но и местных, отбоя не будет. На «Серебряный бор» застройщики в очередь выстроились… Москвич кисло поморщился, но согласился.

Тимофей Григорьевич только сел за свой столик, как к нему поспешил Рустам. Подозвал официанта и сам заказал шашлык, заливное из семги, далму, икру, другие закуски, а также фрукты, сладости. Бутылку коньяка Рустам принес сам:

– Настоящий, друзья прислали из Азербайджана. «Для хороших людей», – улыбнулся он гостю и откупорил бутылку. Налил две рюмки, официант тут же поставил на стол тарелку с виноградом и нарезанными дольками лимона.

– Твое здоровье, дорогой! – Рустам потянулся чокнуться с Трёхиным.

– И твое тоже!..

Выпили еще по одной и еще.      Поговорили о том, о сем, но разговор был какой-то вялый, необязательный. Не сидеть же молча за столом.       Трёхин был уверен, что кавказец не просто так сидит с ним Ел ароматный и сочный шашлык и ждал, когда Рустам заговорит. И тот, помявшись, сказал::

– Понимаешь, дорогой, беда у меня, помоги! Ты все можешь. Ты же самый главный в районе. Тебя все уважают, слушаются. А как такого большого человека не слушаться?

– Что за проблема-то? – перебил его Трёхин.

– Брат мой у меня работает. Понимаешь, в кутузку попал. Помоги вытащить, век не забуду!

Тимофей Григорьевич отпил из фужера минеральной воды.

– За что попал-то?

Азербайджанец досадливо взмахнул рукой:

– Понимаешь, брат купил квартиру, бесхозную, а через неделю ее хозяина нашли в лесу убитым. Почему так вышло, не знаю. Теперь брат под следствием. Судить будут… Помоги, ты же большой человек. Я заплачу – сколько скажешь. Нельзя брату в тюрьму…