Перед подъездом пересеклась с Пичугиным. Тот хмурый, непохмелённый, сердито выговорил:

– Кто у вас в квартире днём воду в ванной включает? Шумит, шумит напропалую?

– А тебе что? Башка от водки трещит, так все кругом виноваты, и вода не так течёт? – сказала, а потом опять её дрожь забрала. А действительно, кому включать? Никак опять покойница шалит.

– Ты смотри, лишь бы это, не затопили бы, – буркнул Пичугин.

Домой забежала – первым делом ванную проверить. Вода не идёт, но дно мокрое. Не могла ванная за весь день не обсохнуть. И мужа не спросить (видать, опять пошёл с машиной разбираться, к рейсу её готовить) – может, это ему пришло в голову второй раз на дню мыться? Но почему тогда Пичугин сказал, что весь день вода шла? Как бы то ни было, Галя утвердилась в своём решении: надо изгонять духа. Сына усадила мультики смотреть по DVD, сама в большой комнате, как бабы учили, насыпала круг соли; напротив балконной двери круг пресекался – это, чтобы выход оставить для покойной. Открыла балконную дверь, перекрестила круг, начала приговаривать: «Иди на свет, теперь свободна, иди на свет, теперь свободна».

Звонок. Блин, как не вовремя. Пошла открывать дверь – Дима.

– Ты где был?

– Где, где – в Караганде, – снимая ботинки, прокряхтел муж, – в агентство недвижимости ходил консультироваться.

Другой бы раз устроила ему разнос, какого лешего, не посоветовавшись, он вот так за всю семью принимает решения, Но сейчас её волновало другое:

– Ответь, ты днём воду в ванной не включал?

– А с чего это ты? – удивился Дима, – я в десять утра ушёл. Сначала по автомагазинам, потом вот в агентство.

– Опять она, – всплеснула руками Галя.

– Мёртвая, что ли, пакостила? – проходя в комнату, бегло поинтересовался Дима. – А что это тут у тебя?

– А что прикажешь? Я уж не знаю, что делать, какого угла бояться? Пусть она воду включает, пусть тапки приносит, во снах снится – так? Ему всё хоть бы хны. Он хозяин! Он квартиры меняет. А ты меня спросил, меняльщик?

– Совсем рехнулась, – примирительно проворчал муж. – Обряд, что ли, какой у тебя? Давай делай, только быстрей, чтоб телевизор не мешала смотреть, сейчас Максим Галкин начнётся.

– И нечего меня попрекать. Я, между прочим, специальную соль купила – круг чертить. Такую теперь и фиг, где сыщешь. Ему Галкин важнее, видите ли. А что покойник в доме, это, наверно, тоже «хаханьки», программа «Розыгрыш».

Впрочем, после этого Дима десять минут не бурчал, телевизор жужжал почти неслышно, Галя успела провести всё задуманное: «Иди на свет, теперь свободна, иди на свет, теперь свободна».

Вечером по домашнему телефону позвонили. Галя теперь стала каждого звонка шерохаться. Опасливо сказала мужу:

– Иди, ответь.

– Ты, что, боишься, что она? – с усмешкой сказал муж.

Галя на полном серьёзе кивнула. Как представила, что возьмёт трубку, а там голос тёть Клавы, так душа в пятки. Потом долго прислушивалась из комнаты к отрывистым фразам мужа:

– А что иначе никак?… Ну да… На сколько? … Нет, и я, и жена на работе… То есть, ничего страшного… Ну, ладно.

На фразе «ничего страшного» Галя напряглась. С тревогой спросила мужа, когда тот из коридора пришёл:

– Кто? Чего там страшного?

– Да успокойся, из интерната звонили. У них там ремонт в корпусе. В конце следующей недели надо взять Софью домой дней на пять. Ну, ладно давай лучше определяться, что там смотреть «Даёшь, молодёжь» или «Comedy-клаб»?

Смотрели «Comedy». Ржали. Впервые за долгое время Галя уснула спокойно. И кошмары не мучили.

Всю следующую неделю – безмятежность. Ни снов дурацких, ни жалоб на текущую воду, ни звонков, ни гостей. Оставили всё в покое, и вот оно счастье. Той бабе, которая подсказала круг солью начертить, бутылку коньяка купила в благодарность. Пару раз укорила Диму, что он в её способы не верил. «Видишь же, попросили тёть Клаву, она по-доброму и вышла. А ты сразу же, квартиру менять, квартиру!». Дима не соглашался, но и не возражал, да и с обменом поуспокоился, больше никуда не ходил.