– Если моего сына убьют по твоей милости, я тебя лично закопаю. Поняла?

– Да, – заверяю с готовностью, точно зная, что он не шутит. – Только вот…

– Лучше молчи, Линда, – рычит сквозь зубы, ткнув в меня указательным пальцем правой руки. – Молчи, бестия ты хитрая!

– Он сам выбрал свой путь, – всё равно проговариваю, всё так же глядя в его глаза, но, на всякий случай, немного отодвигаюсь от него по дивану, чтоб не придушил в порыве ярости.

– Самураев, твою мать, нашла! – рявкает Чекалин и скрипит зубами, пытаясь унять гнев. Подышал, свыкся с мыслью и высек уже спокойнее: – Давид поедет за вами. Негласно.

– Это лишнее, Дмитрий Вячеславович, – попробовала оказать вялое сопротивление, – он выдохся уже, смотреть жалко на парня.

– Знаешь на какого парня жалко смотреть? – уточняет язвительно. Ответ я знала, но промолчала, дав ему выплеснуть чайную ложку желчи: – На мёртвого!

– Можно, хотя бы, в открытую? И дорогой поспит и там не прятаться… – прошу заискивающе.

– Можно, – выплёвывает без особой охоты, но, подозреваю, к этому и вёл. Давид ему как родной. Оторвал, что называется, от сердца. – И мы в расчёте, Линда. Ты выручила моего сына когда-то, меня выручила, но на этом всё. До тех пор, пока мои парни живы. Если хоть с одним из них что-нибудь случится, я с тебя три шкуры спущу, это ясно? Не убью, тут ты права, один сам идиот, совсем голову потерял от твоих прелестей, второго я отдал, не подкопаешься, но ты будешь молить о смерти. Всё поняла?

– Вы очень доходчиво объясняете, – киваю со всей серьёзностью, но он почуял подвох и начал багроветь, прошипев:

– Скройся, пока не прибил.

Просить меня необходимости не было, я лишь старалась не улыбаться. Давид в подарок! Лучше и придумать было нельзя! Помимо того, что я с первой встречи хотела его к себе в команду, так он ещё и нужный город успел изучить… с ним будет гораздо проще найти Куманова, который уже несколько дней практически без присмотра, раз Давида вызвали похитить меня.

Умерила свой щенячий восторг, прежде чем появиться в гостиной, села к печальному Гришке на колени, потрепала его бороду и поцеловала в щёку.

– Не грусти, мой хороший.

– Мне всё это не нравится, – заявляет Гриша, посмотрев мне в глаза. – У меня такое чувство, что мы не вернёмся.

«Очень на это надеюсь» – пропела мысленно, а оптимист Миша избавил меня от необходимости врать доброму другу:

– Что за настрой! Находим Куманова, в багажник и домой.

– А где он, этот дом? – хмыкает Эмир в пустоту.

– Так, давайте по делу, – перебиваю разом всех. – Закончим с ним и, я надеюсь, я наконец-то выйду замуж.

– Как и мы все, Линда… Как и мы все, – Эмир явно был настроен мутить воду моего океана спокойствия. Не очень-то меня это парило, и без того давно штормит.

– Что батя сказал? – любопытствует Миша.

– Что поможет, – я улыбнулась, а он немного выдохнул, расслабился и заулыбался:

– Отпад! А в чём?

– Я попросила его достать распечатки всех звонков Паши за три месяца до своего отъезда, – отвечаю честно. Просила, реально. Правда, несколько ранее…

– Звонки матери? – размышляет Эмир вслух, тут же выражая сомнение: – Уверена, что они были?

– На все сто, он сам как-то говорил.

– Даже если и звонил, наверняка с другого номера. Он якобы труп, но не все такие доверчивые, а его мать не пряталась. Могли проверить её входящие и выяснить это, – продолжает рассуждать Эмир, совсем как я когда-то, наедине сама с собой.

– Согласен, – поддерживает его Миша, – глупо светить свой номер.

– Глупо вообще самому звонить, – не стала и я спорить, – а Пашка не дурак, хоть старательно и прикидывается таковым. Светиться самому и подставлять под огонь маму он бы не стал, поэтому не звонил.