По большому счёту, он мог быть где угодно. В любом городе. Но, была одна причина вернуться именно на родную землю. За две недели до его исчезновения у него умерла мама и Пашка почти наверняка поехал карать тех, кого винил в своём вынужденном бегстве около пяти лет назад. Кого винил в том, что узнал о смерти родительницы постфактум, в том, что не смог попрощаться как любящий сын. Оставалось лишь надеяться, что он не полез на рожон в первый же день, что продумал свои действия, но, чёрт, это же Пашка… сорвиголова. Хотя, убить его не так-то просто, от того я месяц скрипела зубами, ругая его за то, что сорвался так рано, но с намеченного курса не свернула и ждала, когда остальные забьют тревогу.

У них было всё. Деньги, отлаженный механизм, готовый бизнес, возможности и развязанные руки. У них было предостережение, что город просматривается, что, работая там и дальше, они позволяют накопить на себя компромат. И они могли начать в любом другом. Я исключила лишь себя. Разыгрывала счастье и беспечность, вила воображаемое гнездо и в тайне мечтала о том, что они последуют за мной, когда я поеду вызволять из глубокой задницы этого стервеца, но они меня опередили.

– Долго ещё? – уточняю у Эмира тихо, но недовольно, продолжая играть свою роль.

– К утру доедем, – отзывается с водительского места. – Поспи.

Сна не было ни в одном глазу. Так я думала, пока не закрыла оба, тут же провалившись в царство Морфея…

Проснувшись, не сразу сообразила, где нахожусь. Тишина, темнота и подозрительный комфорт ортопедического матраса и шёлковых простыней. Лежу, как барыня, на двух подушках, бережно прикрытая уютным мягким пледом. Вставать вообще никакого желания, но времени и так прошло слишком много.

Наспех умываюсь, смывая свой поплывший свадебный макияж, приглаживаю волосы и спускаюсь вниз, в гостиную, где в ожидании расселись мои психи и единственный, кто мне когда-то отказал. Давид. Правая рука господина Чекалина, отца Миши.

– Вот они, сильные руки, что увели меня из-под носа будущего мужа, – задорно фыркаю вместо приветствия.

Обхожу кресло, на котором он расположился, кладу руки ему на плечи и начинаю массировать.

Эмир покачал головой, когда-то уже наблюдая подобную сцену, Миша вскинул брови в удивлении, а Гриша насупился, приревновав.

– Что? – невинно хлопаю ресницами, глядя попеременно на каждого. – Парень заслужил. Вынес меня, словно на крыльях любви… Да, милый? Ты там как, не задремал?

– Одним массажем ты не отделаешься, – хмыкает Давид, расслабляя каждую мышцу под моими пальцами.

– Конечно отделаюсь, – шепчу ему на ухо игриво. – Ты не спишь с чокнутыми девками.

– Много воды утекло, я пересмотрел свои взгляды… – отвечает туманно и вклинивается Миша с намёком на возмущение:

– В очередь!

– Я свой выбор сделала, – отвечаю со слабой улыбкой и хлопаю Давида по плечу: – Извини. Где шеф?

– Да тут я… – отзывается Чекалин спокойно, показываясь в гостиной. – Стою и думаю, на сколько хватит твоей наглости? Поразительная дерзость вести себя в моём доме хозяйкой, – к концу фразы он выглядел до того суровым, что я сочла за благо потупить глазки, от того дёрнулась, когда он рявкнул: – В мой кабинет! Живо!

Пошлёпала за ним босыми ногами, прилипая пятками к мрамору, прошла первой и, едва он закрыл дверь, заканючила:

– Дмитрий Вячеславович, клянусь, на этом всё. В следующий раз если и предстану перед Вами, то только по Вашей инициативе!

– Хвостом не мети, – фыркнул Чекалин, подобрев.

Сел на диван и похлопал рядом с собой по чёрной коже. Я послушно села, сложила ручки на коленях и уставилась в его глаза, стараясь не замечать устрашающий шрам на его шее, который дома он не прикрывал.