– Вот и наша пропажа! – сказал Стерлигов, рассматривая одну из них. – Вот этот – Бриггс, а это…

Он перевернул одни из трупов:

– А это Ваха Расулов! Все шесть здесь! Коля, давай связь с опергруппой!

И когда связь с группой у колодца была установлена, доложил Поперечному:

– Товарищ майор! Здесь – девять трупов, прямо на откосе шоссе. Выезжайте группой в полном составе. Можно машинами до поселка Горагарское, а там свернете налево, и в южном направлении километрах в пятнадцати увидите нас. В Горагарском высадите кого-нибудь из оперативников, пусть поспрашивают о проходивших с утра в направлении на Надтеречное и Гвардейский автобусах – наверняка туда «Газельки» постоянно ходят из Карабулака. Может, кто-нибудь что-то странное заметил. Похоже, трупы, что мы нашли, из такого автобуса и выбросили. В общем, мы ничего не трогали – только своих боевиков рассмотрели, и ждем вас!

И обращаясь к своим бойцам, устало сказал:

– Вот и закончилась наша операция! Нет больше отряда Джегадина!

И вскоре спецназовцы, расположившись на некотором расстоянии в тени первого же высокого дерева, деловито принялись доставать из вещмешков сухпай, вскрывать ножами консервы, откупоривать банки с минералкой, открывать фляжки с водой, и принялись за обед.

Двумя часами позже, воспользовавшись присланным за опергруппой вертолетом, Поперечный и Генцель, вместе с экспертами и несколькими офицерами из отделения активных действий докладывали генералу Терюхину все свои наработки.

Время было – семнадцать часов пополудни, в помещении штаба Н-ской дивизии было светло, и все, не зажигая электричества, склонились над столом, на котором были разложены бумаги и фотографии.

Здесь же были начальник разведки дивизии, моложавый подполковник, и несколько его подчиненных – офицеров разведки из отделения активных действий. А проще говоря – оперработников военной разведки.

– Начнем! – сказал, подходя к столу с бумагами, схемами и донесениями, генерал Терюхин. Командира дивизии сегодня в кабинете не было, поэтому он вел совещание. – Для начала доложите, что в данный момент делается практически для установления ясности по делу. Кто и где сейчас работает?

– Разрешите, товарищ генерал? – обратился к Терюхину майор Поперечный. – Мы разделили функции – активный поиск возглавляю я, а следственные действия ведет капитан Генцель, он из юридического отдела штаба дивизии.

Иван Иванович попытался стать «во-фрунт», вытянувшись по стойке «смирно», у него это не получилось, так как форма сидела на его рыхловатой фигуре некультяписто и явно не по военному, и Терюхин сначала улыбчиво хмыкнул, а потом нахмурился:

– А как капитан вообще попал в вашу группу? Это же совершенно секретная войсковая операция, и теперь ещё – и следственные действия! Он же не из разведки! Вы, капитан, хотя бы стандартную подписку давали о неразглашении сведений?

– Нет, товарищ генерал. Но я…

– Вы разрешите, товарищ генерал? – майору Поперечному понравился своей основательностью и скрупулезностью полуштатский Генцель, и он не хотел расставаться с ним. – Капитан Генцель оказался вовлеченным в эту историю совершенно случайно! Когда все началось у колодца – нашли пустую форму десантников, причем их тела исчезли, он как раз осуществлял проверку работы группы дознания саперного батальона дивизии. Все происходило быстро, нужно было выезжать на место происшествия, а никого из «наших» рядом не оказалось. Я тогда еще ничего не знал, вот и привлек Ивана Ивановича к работе в следственной группе! И раз уж так вышло… Аркадий Андреевич, товарищ генерал! Пусть уж капитан продолжает работать с нами, тем более, что все следственные действия оформлял он – да он сам вам будет сейчас докладывать! А подписку о секретности и спецдопуск мы сегодня же оформим – вы сами допуск и сможете утвердить!