С появлением семейно-клановых групп и их институализацией растет и роль межгрупповых отношений. Если в рамках семейной группы авторитет ее главы являлся безусловным, то за ее границами авторитет нужно было заслужить или завоевать. Межклановые сношения становятся основным объектом интереса главы семьи. За пределами своего клана он покупал себе женщин, животных (в отдельных семейно-клановых сообществах даже существовал обычай не употреблять в пищу мясо своих животных[326]), пропагандировал собственные ритуальные обряды, мифы, язык, обычай. Так внешние сношения одних семейно-клановых групп с другими становятся важным элементом их существования.

Появившиеся этнические сообщества, которые обычно называют племенными, постепенно расселяются и занимают значительную территорию, что делает необходимым более тесное общение с другими сообществами. Вообще вопрос территориальной структуры объединения является одним из решающих для его последующего политического формирования и развития. Образование основанных на территориальном элементе союзов, как считал Г. Еллинек, внутренне связано с развитием сложного правопорядка; последний уже как таковой находит твердую почву в социальных взглядах примитивных эпох, и нельзя, применяя к нему критерий высшей цивилизации, считать его простой организацией[327].

Все это предопределяет более требовательное отношение к защите собственных границ и формирование разрешительного режима проживания иностранцев, который со временем разовьется в институт статуса иностранцев. Вместе с тем, территориальные сообщества все чаще прибегали к захвату в плен (сначала женщин как жен для собственных лидеров и производительной рабочей силы, а в дальнейшем и мужчин – для выполнения определенных хозяйственных обязанностей). Вначале за захват в плен наказывают родственники, члены семейно-кланового сообщества, впоследствии – этническое сообщество в целом, в результате чего и появляется понятие врага, враждебного лагеря; это порождает свои обычаи и принципы. Собственно на этом этапе территориальные связи этнических сообществ вытесняют семейные, что способствует возникновению политических властных отношений, которые уже на этапе своего зарождения подразделяются на внутренние и внешние. Последние являются сферой, в которой формируются юридические нормы международного характера.

В этнических сообществах вступление в брачные связи с представителями другого сообщества часто было не только правом, но и предписывалось как обязанность с целью избежания браков между близкими родственниками[328]. Функции лидера такого сообщества в сфере внешних сношений уже подобны функциям лидера вождества.

Политически властные сношения осуществляются новыми надобщинными структурами, в стабилизации которых важную роль играют экологические факторы (в районе древнего Египта и Месопотамии это создание ирригационной инфраструктуры), производственные отношения (среди них особое значение имеет фактор обмена продуктами между соответствующими надобщинными политическими структурами), демографический фактор, процесс политической интеграции. Эти процессы сопровождаются усилением борьбы за ведущую роль в создаваемых надобщинных политических структурах. Эта борьба еще не является войной (в результате отсутствия централизованных политических структур), но уже не является и простым конфликтом. Фактически эта борьба, как и война, ставит целью захват чужой территории, населения, основных ресурсов. Она становится неотъемлемым элементом новых политических структур, и уже на этапе создания вождеств, имеет все формальные черты войны.