Чего только нет: хлопья обычные, шоколадные, разноцветные. Нарезки ветчины, ростбифа, копченой индейки, семги. Экзотические фрукты и не менее экзотические овощи – например, фиолетовые помидоры. Каши с малиной, черникой, вишней…

Ух, умеют тут удивить. Если такие завтраки, то какие тогда обеды?

Вот и знаменитые блинчики. Выложены на многоярусные подставки, как пирожные. Да они и похожи на пирожные, украшены взбитыми сливками, разноцветными соусами, цукатами!

Блинчики с рикоттой, апельсинами, икрой, хамоном, яблоками в карамели, лимонной меренгой…

– Черт побери! – ругается Маша и нагружает тарелку, с видом человека, сжигающего за собой все мосты.

Я не привыкла утром плотно завтракать, поэтому для разгона беру стакан грейпфрутового фреша и круассан. А девочки возвращаются с доверху нагруженными тарелками.

Мы едим и разглядываем других постояльцев. В ресторане шумно, все столы заняты.

Тут есть и отвязная молодежь, и ухоженные старушки, и несколько семейных пар с детьми.

На веранде сидят пожилые, но бодрые мужчины, в которых сразу можно признать профессоров и доцентов – эти явились на научный семинар.

Но в основном отель заполнен деловыми дядями и тетями. Они даже за завтраком просматривают документы, капая на них джемом и сметаной.

Интересная тут публика собралась.

Вика в полном восторге от количества видных самцов, которые окружают ее, как на выставке. Она уминает лазанью и делится с нами впечатлениями:

– Вон тот блондин во мне уже дыру глазами прожег, – самодовольно говорит она. – Ничего так, симпатичный, но не в моем вкусе. Ох, какой брюнет! Обожаю брюнетов. Блин, у него кольцо. Проехали. Рядом с ним тоже ничего, но мелковат, мне по ухо будет. Нина, посмотри, как он тебе?

– Нормально. Мелкий, но зато вылитый Наполеон, – отвечаю не глядя. – Надеть на него треуголку и хоть сейчас на Ватерлоо.

Изучаю стакан и пытаюсь понять, что за травка плавает в моем фреше – мята или базилик? Мне дела нет до Викиных терзаний. Меня обескураживает ее подход к поиску спутника жизни.

– Вон тот у окна интересный тип, – продолжает рассуждать Вика. – Высокий какой, а плечищи! Но рыжий. Это как-то несерьезно. Впрочем, рыжина благородного оттенка. Мне бы такую краску для волос.

Зеваю и поворачиваюсь к буфету, раздумывая, что бы еще взять.

– Бери блинчики с креветками и сливочным соусом, – советует Маша. – Это что-то невероятное! Я сейчас лопну. Но я хочу еще.

– Поспеши! – подхватывает Эля. – Они уже кончаются.

– Нин, и мне возьми! – просит Маша.

Их восторг заразителен. Я должна попробовать эти сказочные блинчики!

Встаю и иду к буфету. Толпа возле него не поредела. Все словно с ума сошли по блинчикам. Рвутся к ним, как коты к валерьянке.

Тут и во мне проснулся первобытный инстинкт – добыть пищу!

Вижу, что блинчиков с креветками осталось только два, и ускоряюсь. Новые порции из кухни не несут, потому что завтрак подходит к концу.

Ставки повышаются!

Я уже у стойки, но вожделенные блинчики загораживает чья-то широкая спина, затянутая в голубую рубашку. Ловко обхожу спину справа – невзначай толкаю здоровяка в бок, тот охает и отступает.

– Простите, – бормочу. Хватаю щипцы и тянусь к подносу.

Хоп! Хоп! Блинчики на моей тарелке, а здоровяк в голубой рубашке остался ни с чем.

– Девушка, вы из голодного края? – саркастически интересуется он. – Вы меня чуть не затоптали. Что за манеры!

Что-то в его голосе заставляет меня вздрогнуть.

Поднимаю глаза и обмираю. Сердце ухает в пятки, глаза лезут на лоб.

Передо мной, сердитый и внушительный, стоит Гаранин.

– Иволгина?! – он хмурит брови и натурально оскаливается. Белые зубы зловеще сверкают в обрамлении медной бороды.